Санклиты 5. Карающая длань

Глава 4 Метель Часть 2

 Во мне все еще бушевала злость, когда мы вошли в спальню. Круглая комната с лепестками разноцветных окон-витражей от пола до потолка, конусом уходящего вверх, вновь заставила ощущать себя Дюймовочкой в чашечке цветка. Но разозленной до предела Дюймовочкой с гранатометом! Я уперлась взглядом в кровать в центре, вновь думая о том, что уродливая резная «шапка» из красного дерева делает ее похожей на беседку.

   – Может, ляжем в другой комнате, родная? – спросил санклит.

   – Нет, здесь. Мне нужно заменить те воспоминания на новые, с тобой. А сейчас… Он ранил мою душу, Горан! Хотел, чтобы я насильно полюбила его! Мерзавец!

   – Ты не виновата, – мужчина притянул меня к себе. – Перед действием его крови ты была бессильна.

   – Твоя кровь сильнее! – мисс Хайд осеклась, глядя на него.

   – Весь твой, любимая. – Прошептал он, полыхнув глазами, и повернул голову до предела вправо. 

   Я погладила бешено бьющуюся под кожей жилку, поцеловала ее и, помедлив, вонзила в шею Драгана зубы. Соленая горячая влага хлынула в рот. Он сладко застонал, сжав стальное кольцо рук. Слизнув красные дорожки с кожи, я облизнулась и прошептала:

И янтарные очи дракона
Отражает кусок хрусталя –
Я сторожу этот клад.
И чешуею нарисованный узор
Разгонит ненастье воплощением страсти, 
Взмывая в облака судьбе наперекор,
Безмерно опасен, безумно прекрасен.

   – Читать тебе стихи должен я! – запротестовал мой санклит.

Дремала душа, как слепая,
Так пыльные спят зеркала,
Но солнечным облаком рая
Ты в темное сердце вошла.
Не знал я, что в сердце так много
Созвездий слепящих таких,
Чтоб вымолить счастье у бога
Для глаз говорящих твоих.
Не знал я, что в сердце так много
Созвучий звенящих таких,
 Чтоб вымолить счастье у бога
 Для губ полудетских твоих.
 И рад я, что сердце богато,
 Ведь тело твое из огня,
 Душа твоя дивно крылата,
 Певучая ты для меня.

     Застонав, я обвила руками его шею и поцеловала. Стальное нерушимое кольцо сжало талию. Перед глазами моментально всплыло усмехающееся лицо Киллиана, но мне легко удалось отмахнуться от него, как от дыма костра, что назойливо лезет в лицо, и сосредоточиться на вкусе любимых губ – нежность и страсть – их никогда не забыть, не отказаться, не променять на чьи-то другие. Хочу еще больше, еще, еще, еще!

   – Мой! – прорычала я, сорвав с мужчины рубашку и подтолкнув к кровати.

   – Твой, любимая! – хрипло выдохнул он, тяжело дыша. – Целиком и полностью в твоей власти, родная!

   Ладонь в его шевелюру. Протяжный стон. 

   – Хочу тебя! – прошептала я.

   – Саяна! – он одним движением уложил меня на постель и навис надо мной. – Мы должны быть осторожны. Из-за малыша. Хорошо?

   – Да. Иди ко мне. 

   Горан застонал, прильнув к моим губам. Обжигающие ладони быстро оставили меня без одежды. Заставляя кожу расцветать обжигающими вулканами, он проложил дорожку поцелуев от шеи к груди и начал спускаться ниже.

   – Ну, уж нет! – запротестовала мисс Хайд, потянув его наверх. – Нет сил ждать!

   – Люблю тебя! – мужчина вошел в меня и застонал, замерев. – Воздух мой! Что же ты со мной делаешь!

   – Горан! – я сжала его горячей влажной упругостью и тоже замерла, смакуя это ощущение – мой любимый внутри.

   Зарычав, Драган медленно начал двигаться, сводя меня с ума. Зарычав в ответ, я вонзила коготки в его атласную спину, что горела под моими ладонями. Мой, только мой! Всегда! Ни Ангелы, ни Архангелы не потушат то сияние, что сейчас разгорается в наших телах и душах. Это никому неподвластно, никому! 

   Я изогнулась в его руках, отдавшись блаженству, закричала в голос, и мы вместе утонули во взрыве наслаждения. 

   – Еще! – потребовала я, придя в себя.

   – Любимая! – глаза Горана сияли. – Жизнь моя, я рожден для этого! – он вновь прильнул ко мне.