Санклиты 5. Карающая длань

Глава 3 Менора Часть 1

 Душа человека – светильник Господень.
                       Прит. 20:27

   – За нами хвост. – Сообщил Нико, едва мы выехали с виллы.

   – Ожидаемо. – Горан сжал мою руку.

   – Спиро. – Я улыбнулась, кивнув Мажору.

   – Понял. – Парень достал сотовый и коротко бросил в него, – начинай. – Бензовоз, ехавший за нами, вдарил по тормозам. Шины взвыли, мощного гиганта занесло в сторону, и вскоре дорога была намертво перегорожена.

   – Надеюсь, он пустой, кардинальный ты наш? – уточнила я, укоризненно посмотрев на Спиридона.

   – Конечно.

   – Хорошо. – Тогда продолжим. Теперь очередь беспилотников. Ослепляем. И не забыть о камерах на улицах. – Все хвосты сброшены. – Удовлетворенно констатировала мисс Хайд.

   – Ящерка моя! – Драган обнял меня.

   – По ящеркам у нас главная Горана.

   – В смысле?

   – Позже.

   – Подрасту – узнаю? – муж улыбнулся.

   – Почти. Когда подрастет она – узнаешь.

   – Загадочная моя!

   – Саяна, Джан подтвердил – чисто. – Доложил Ковач, сидящий рядом с водителем.

   – Тогда едем на место встречи.

   С трудом найдя место для парковки, мы вышли из машины и, если судить по ощущениям, попали в жарко натопленную парилку. Размытый желтый диск в выцветшей вышине, казалось, растекся бледным кислотно-лимонным пятном по прожженному насквозь небосводу. 

   Внизу, на земле, стоически «загорали» пальмы с буро–желтыми высохшими листьями. Туристы жались к деревьям, дающим спасительную тень и, обмахиваясь брошюрками, полученными от гида, тоскливо смотрели по сторонам – видимо, ожидали от экскурсии чего-то возвышенного, а не «этого вот всего». 

   Серые стены казались высохшими под палящим солнцем – толкни, развалятся. Даже время будто размякло на солнцепеке и, поленившись шевелиться, свернулось клубком в ногах у мальчиков с автоматами, которые сидели под черными зонтиками, пытаясь бдительно смотреть по сторонам. 

   Хамсин, горячий ветер пустыни, обжигал кожу и, припудривая лицо песочком, вызывал непроходимую жажду. Я покачала головой, думая о том, как же тяжело обычным людям, если даже санклиты и ангелы готовы расплавиться, как снежинки в духовке, от этой аномальной апрельской жары.

   – Яфейфия , возьми, поможет! – бодро подскочив к нам, черноглазый парень с тележкой сунул мне в руки холодную бутылку со светло-зеленой жидкостью.

   – Не трогай его, он прав. – Мисс Хайд остановила Спиридона, который рванул к торговцу, отдала деньги за напиток и крутанула крышку. 

   Ледяной кисло-сладкий сок с мякотью лимона и еще какого-то фрукта заставил застонать от удовольствия. Опустошив емкость наполовину, я облегченно выдохнула – на самом деле, стало намного легче. 

   Быстро ступая по крупным серым квадратам, мы прошли через Дамасские ворота, резными башенками по верху напомнившие мне замок Киллиана, и сразу же попали на рынок мусульманского квартала. 
   По обеим сторонам широкой дороги вились бесконечные лавочки со всякой всячиной. В нос ударила дурманящая смесь из запахов пряностей, благовоний, кофе и свежеиспеченного хлеба, который несли на деревянных огромных подносах на голове шустро передвигающиеся среди медленно шагающих туристов худые пареньки – их рабочий день был в разгаре. 

   Из мечети неподалеку через громкоговорители лился сильный уверенный голос, читающий суры из Корана. Наверху тянулись черные провода с разноцветными лампочками – наверное, здесь очень красиво вечером.

   – Настойки, смотри какие! – выбежавший из-под навеса седой мужичок в длинном бежевом балахоне перегородил Ковачу дорогу. – На мумие настаивал! И на змее есть! И со скорпионом! Попробуй! – под тяжелым взглядом нашего богомола энтузиазм лавочника мгновенно сдулся. – В другой раз. – Пробормотал он, отступая обратно в спасительную тень от навеса.

   – И почему они всегда меня выбирают? – поинтересовался Нико, когда мы зашагали дальше.

   – Чувствуют в тебе любителя пить всякую гадость! – не удержалась мисс Хайд. – И не спорь! Кто своим люваком мерзким пытался напоить беременную женщину на Бали?

   – Верхом на метле. – Посмеиваясь, констатировал сенсэй.

   – Надо тебе ступу подарить, любимая, – подключился Горан. – Негоже госпоже Ангелу на метле! Не по статусу!

   – Вот точно Сэмуэлю нажалуюсь! – прошипела мисс Хайд и, оставив подло ржущих санклитов позади, направилась вперед. 

   Когда маленькие кафешки со столиками на улице остались позади, я свернула к неприметному дверному проему без всяких указателей. Вибриссы подтвердили – это то самое место, о котором говорил Захария. 

   Один шаг – и нас словно перенесло в средневековую таверну, облюбованную тамплиерами. Я буквально видела, как их призраки, сидящие на деревянных скрипучих стульях, дружно повернули головы, разглядывая нас. Большие руки с тяжелыми кубками, полными пива или эля – понятия не имею, что тогда пили, замерли на полпути ко рту. Смех и пошлые шутки стихли, слышно было лишь потрескивание дров в очаге. 

   – Госпожа Саяна! – мужской голос заставил меня вздрогнуть. 

   Временные пласты вернулись на свои места. Зыбкие тени тамплиеров растаяли в воздухе. Вместо них перед моими глазами появилось расплывшееся в улыбке лицо. Пухлый смуглый мужчина за пятьдесят восторженно смотрел на меня. Хилме Слайма – если не ошибаюсь, так говорил Захария. 

   – Проходите, присаживайтесь! – засуетился он, указывая на теперь уже пластиковые столики и стулья. – Весь ресторан в вашем распоряжении!

   Я улыбнулась, увидев камин. Его оставили нетронутым. Под закопченным дочерна кирпичом и сейчас, как несколько столетий назад, уверенно билось огненное сердце. Только теперь его тепло боролось не с холодными объятиями иерусалимских ночей, отогревая продрогших путников, а гнало прочь искусственный холод бездушных кондиционеров. 

   Гостеприимный ресторатор проследил за моим взглядом, и вскоре мы уже сидели за столиком перед камином со стилизованным под древний пергамент меню в руках. Не хотелось расстраивать мужчину, что суетился вокруг, но в свете неоновых ламп под коническими сводами потолка я увидела Захарию и встала.