Саша. Характер - сахар со стеклом

Глава 3. Трудности непонятых

 Глава 3. Трудности непонятых

Добрался я до знакомого дома довольно быстро. Один из прежних обеспеченных ухажеров подарил матери эту усадьбу, а мне добавил денег на Porsche. Разве хватит стипендии, чтобы накопить на такую машину? Конечно, нет! Да, даже с подработкой я и на колеса этой малышки собрать не смог бы, так, на фары.

Моя мать - это особая представительница слабого пола, она всегда чем-то недовольна. Еще в школьные времена, до смерти отца, она постоянно его пилила. Не важно, был он виноват в чем-то, или у нее просто случилось плохое настроение. Мать всегда срывала его на отце.

Отец в нашей семье был чем-то непонятным. То есть, как бы есть, и как бы нет. Он все свое время отдавал работе. После его смерти мать ушла в загул, даже дома какое-то время не появлялась. А когда появилась, все уже было по-другому: гулянки до ночи, непонятные мужики, один из которых и подсадил мать на травку. А она в свою очередь поделилась с сестренкой, делая и ее зависимой от дозы.

Почему я все это не прекратил? Наверное, потому что был слишком погружен в себя и учебу. Я любил своего мифического родителя, слишком уважал его. Потому, после его смерти очень долго не мог прийти в себя. А когда понял, что нужно жить, пора строить свою карьеру, заняться личной жизнью и вернуть связи, попал в семью, которая была мне не знакома.

Да, сестру я увез, попытался спасти, а вот мать... Она сама выбрала свою судьбу. Новые короткие связи, пора непрекращающейся влюбленности, залеты и аборты, а теперь еще и рак. Она плюнула на себя, просто погрязла в разврате и отдалась на растерзание жестокому течению жизни. И знаете, в один прекрасный момент, именно благодаря своей матери, я понял, что не хочу такой жизни ни для себя, ни для сестры. Да, я готов был иногда увезти эту глупую наркоманку родительнице, избавиться от проблемы. Но при этом прекрасно знал, что не смогу ее бросить, просто не смогу... Она же моя...моя мелкая.

Постучался. Дверь открыл какой-то тип с отвисшим животом, покрытым маленькими черными волосами, и огромными тоже волосатыми ручищами. От него за километр несло перегаром, в руках тлела сигарета. Из одежды на нем имелись только трусы - семейники.

- Ты кто такой? - пробасил мужик.

- Сын хозяйки этого дома. А вот кто ты такой? - Втолкнул этого чукчу в дом и осторожно прикрыл входную дверь, чтобы свидетелей лишних не было.

Ответа ждать не стал. Ответ был слишком предсказуем. И нанес первый удар ему в челюсть. Мотнул головой, разминая шею. Давно я пар не спускал...давно. Мужик явно растерялся, не ожидая такого дорогого гостя. Второй - был в живот, а затем последовали частые удары ногами по всему, что попадалось. И меня не волновали ни его вопли, ни отборный русский мат. А нечего трахать мою мать! Нечего выгонять мою сестренку из дома! И хоть это сделал и не он, я все равно был зол. Ведь и этот, и все мужики до него просто использовали мою мать и семью ради приличного жилья или секса - это не важно. Важно то, что я никому не был готов это позволить. 

- Ах ты, выродок! - он попытался подняться, но я схватил его за и без того негустую растительность на голове и ударил лбом о пол.

- Что, гнида, еще что-то хочешь сказать? Я не слышу. - Красные глаза поднялись на меня, стараясь сфокусироваться на лице, на сжимающих волосы руках. Но я снова ударил его лицом об пол, размазывая въедливую бордовую жидкость по светлому ламинату.

Громкий женский вскрик отвлек от избиения этого мудилы. Мать. Даже встречаться глазами с этой женщиной было противно, говорить по телефону - тошно, а видеть так близко, умоляющую не трогать вот эту гниду у меня под ногами, - стыдно, тошно и противно одновременно. Она подбежала ближе, хватая сухими сморщившимися ладонями мою руку.

- Сыночек, пожалуйста...пожалуйста. Не трогай Генку...я же люблю его люблю.. - она рухнула передо мной на колени и залилась слезами, давая в деталях разглядеть черные круги, что полностью поглотили некогда сияющие зеленые глаза. Огромный синяк разместился на острой скуле. И я даже знал, кто был тому виной. Сжал кулаки и размахнулся со всей силы, выбивая, казалось бы, весь дух из этого бесполезного человека. Гнида! За это ты мне тоже ответишь! Вырвал ладонь из материных рук и ударил мужика еще и в рожу, сминая его жирные щеки, оставляя глубокие следы от двух колец.

- Лучше вали отсюда! Я сказал, п****й отсюда, пока можешь! - Оттолкнул мать подальше, чтобы случайно не задеть. И волоком дотащил ее любовника до выхода, вышвыривая его несопротивляющееся тело на крыльцо и резко захлопывая дверь.

Взгляд упал на скрючившуюся в нелепой позе женщину. Я ее не узнавал. Где та, что меняла подгузники Лизке, что смеялась над своей неловкостью и учила меня делать то же самое - любить мир, радоваться мелочам? Относиться к жизни с легкостью, хотя сама этого и не умела? Она всегда была погрязшей в мыслях, мечтаниях, строящей планы, работающей на износ. Да, они с отцом часто ругались, а еще чаще мирились, заваливались на диван, притягивали нас к себе и щекотали, пока мы не начинали задыхаться от смеха. А затем, мы всей семьей смотрели какой-нибудь добрый фильм. И не было ничего лучше этих самых моментов... Только мы и наше счастье.

А что теперь? Семья развалилась. Нет ее больше. Только мы с Лизкой и медленно угасающая мать остались. Она ведь даже не понимала, что сама тащила нас за собой, что рождала в нас комплексы, ломала наши жизни. Чертова эгоистка.