Сдаётся студия в доме с историей

Сдаётся студия в доме с историей

Для Арсения главными критериями при выборе съемной квартиры были цена и расстояние до рабочего офиса. Мечтательнице Соне хотелось в первом общем жилище совместить уют и романтику. А еще ей нравился сам процесс осмотра потенциального семейного гнезда, знакомство с риэлторами или хозяевами, во взглядах которых, чаще всего нейтрально-равнодушных, ей чудилось восхищение и робкая зависть к их с Арсением великой любви. Соня не придиралась к мелочам, но дотошность и обстоятельность Арсения восхищали её, доказывая его мудрость и практичность.

Квартира-студия на втором этаже старинного особняка в центре города сразу понравилась молодоженам. Просторное помещение с окнами во двор, зеленый и тихий. Высокие потолки. Ремонт – наисвежайший, они - первые жильцы после расселения коммуналок и полной реконструкции здания. Соседи, по словам риэлтора, спокойные. Даже крошечный совмещенный санузел не смущал, особенно с учетом демократичной арендной платы.

А еще Соне очень понравились слова объявления об аренде: «Сдаётся студия в доме с историей». Историю им с удовольствием поведал риэлтор. Дом построен до революции, в самом начале двадцатого века, по заказу губернатора. Нет-нет, губернатор тут не жил, помещения на третьем и первом этажах сдавались в аренду, а огромную квартиру, занимавшую весь второй этаж, чиновник подарил своей возлюбленной, балерине.

- Ничего себе! – обрадовалась Соня. – Мы будем жить в квартире почти что Матильды Кшесинской!

- Губернского масштаба, - усмехнулся Арсений.

Через две недели молодожены въехали в студию. Медовый месяц и свадебное путешествие в Венецию (мечта Сониного детства) остались позади, но идиллия не спешила уступать место скуке семейной жизни. Возможно, тридцатилетний Арсений, серьезный и флегматичный, не отказался бы время от времени немного поскучать. Но вырвавшаяся из родительского гнезда на волю двадцатилетняя Соня наполняла каждую свободную минуту вылазками в кино и на рок-концерты, встречами с друзьями, поездками за город на велосипедах, походами в бассейн и спортзал.

Хозяйством юная супруга занималась вдохновенно, то есть только тогда, когда вдохновение заставляло её готовить по сложным рецептам из интернета экзотические блюда из труднодоступных ингредиентов или выискивать в магазинах предметы интерьера в стиле стимпанк. При отсутствии вдохновения молодожёны питались готовыми продуктами из ближайшего супермаркета, ужинали в кафе и довольствовались самой приблизительной уборкой.

Первая ссора случилась через три недели после новоселья. Утром опаздывающая в институт Соня никак не могла отыскать свой мобильник, схватила айфон Арсения, чтобы позвонить самой себе, и совершенно того не желая, увидела в Вотсапе переписку. Совершенно невинную переписку, с живущей нынче в далеком Чикаго институтской подругой, матерью трех очаровательных малышей. Арсений поздравлял одногруппницу с пятилетием старшей дочери. Но при этом называл её зайцем! Зайцем! То есть почти что зайкой, как звал Соню!

Когда закончивший утреннее бритье ничего не подозревающий Арсений вышел из ванной комнаты, жена обрушила на него лавину слёз и упрёков. Робкие попытки оправдаться (девичья фамилия у подруги Зайцева, отсюда и заяц, и дружат они двенадцать лет, именно дружат, никаких романов и в помине не было и нет) утонули в водопаде Сониных эмоций. Между тем Арсений уже опаздывал на работу, чего никогда себе не позволял. Пробормотав что-то типа «поговорим вечером, когда успокоишься», он ушел, еще больше разозлив Соню. Она схватила большое плюшевое сердце, подаренное Арсением к трехмесячному юбилею со дня свадьбы, и запустила им в дверь.

Но даже плюшевое сердце сегодня не слушалось Соню. Оно почему-то полетело не в дверь, а значительно выше и повисло почти под потолком, зацепившись за металлическую дверцу размером с книгу. Соня, раньше не обращавшая внимания на дверцу, увидела, как сердце, повисев секунду-другую, упало на пол, а дверца слегка приоткрылась. Но тут Соню накрыла новая волна слёз и она упала на кровать, уткнувшись носом в подушку.

- Бедное дитя, как она страдает, - услышала вдруг Соня высокий мелодичный голос.

- С жиру она бесится, а не страдает, - заявил другой голос, низкий и немного скрипучий.

Изумленная Соня перестала плакать. Открыла мутные от слез глаза и тут же снова закрыла. Нет, этого не может быть! После того, как Арсений хлопнул дверью, она больше не открывалась, это точно! Как же в студию попали две странные женщины?

- Клавдия, ваша жестокость меня уже не удивляет. Но хотя бы попытайтесь вспомнить молодость. Первую любовь…

- Это Гришку, что ли? И на кой мне его вспоминать? Это я тогда, деревенской дурочкой, клюнула на пиджак и гитару. Пятнадцать лет мне едва сравнялось, в город впервые попала, да сразу в барский дом. Глаза только успевала растопыривать на городские чудеса. Вот и влюбилась в выпивоху и гуляку.

Соня слегка приоткрыла глаза и сквозь опущенные ресницы постаралась оценить обстановку. Наверное, это сон. Или она сошла с ума от горя. Непрошеные гостьи удобно устроились за столом в кухонной зоне. Маленькая сухонькая старушка с идеально прямой спиной и завитыми кудельками редких белоснежных волос в светло-сиреневом платье и толстая бабка в трех серых платках: один – на голове, другой – на плечах, третий повязан вокруг поясницы поверх юбки с аляповатым цветочным узором.

- Ах, причем тут ваш Гришка. У меня сердце разрывается, когда я вижу страдания юной души. Мужчина никогда не ценит тех, кто отдает ему свою молодость, свою душу. Как, как он мог предать такую любовь! Я еще на прошлой неделе заподозрила неладное, когда он принес розы, забыв, что малышка их не любит. А позавчера этот тиран отказался от ужина. Влюбленное дитя полдня готовила, а он сказал, что не голоден! И вот теперь – измена…