Сейчас. P.S. И никого не стало

Пролог

Несколько лет назад.
- Вставай, боец! - еле сдерживая слезы, я колотила кулаками по его груди, - Вставай, боец! Бойцы не плачут!
Злой не шевелился и продолжал лежать на снегу. Глаза его были закрыты, рваное дыхание поднималось облаком в морозном воздухе.
Твою мать. Я стала лупить его по щекам красными скукоженными от мороза ладонями - рукавицы я потеряла ещё в самом начале пути.
Саня поморщился и открыл глаза, я отвернулась и смахнула слезы.
- Развалился тут. Отдохнуть решил? - я покосилась на его рваную штанину, залитую кровью, и торчащие кости, борясь с тошнотой. Он проследил за взглядом и попытался привстать.
- Не надо, не смотри, - я пресекла его попытки, мешая ему подняться.
- Вот же бл4дь, - он матернулся, - Перелом, сука.
Он откинулся на спину и спросил:
- Давно отдыхаю?
- Не знаю. Может, минут пять-десять. Сильно больно?
- Прорвёмся, - он поморщился.

Саня достал из кармана пачку «Парламента», но подкурить у него не получалось. Я выхватила у него сигарету, достала из кармана спички, и через мгновение вернула её на место уже подкуренную.

- Ты куришь? - рыкнул Злой удивлённо.
- Неа, пробовала однажды.
- Добрый тебя грохнет.
Опустив окурок в снег, Саня опять заговорил:
- Слышь, Малая, гони за помощью, ты не справишься, а сам я не дойду.
- Хернёй не страдай. Я тебя не брошу, - я поднялась на ноги, - Надо шину наложить, потерпи, поищу ветки.
Через некоторое время я уже сидела на коленях перед ним и импровизировала с ветками и ремнями, сооружая шину.
- Слушай сюда, Малая, - Злой схватил меня за руку, - Встаёшь и идёшь на юг, выйдешь к тропе, а там налево и топать до зимовья не сворачивая. Нож у меня возьми, на всякий..
- Да, заткнись уже! Ты что, не понимаешь? Я совсем не ориентируюсь на местности. Мне что юг, что восток! Я не найду тебя потом! Я не смогу привезти помощь, - орала я, - Поэтому соберись и приготовься к долгому пути. И да, будет больно. Но ты ж помнишь, бойцы не плачут.
- Твою мать...
Я не стала слушать дальше и пошла за большими ветками, которые видела в низине.
Проваливаясь в снег почти по середину бедра, я ухватила большую сухую раскидистую ветку и волоком потащила её к месту, где лежал Саня.
- Саня, вот сейчас ты залезешь сверху, и я тебя потащу.
- Ну ты и дура, нахер тебе это надо. Иди и помощь приведи, Геракл, 4пт.
Мне хотелось его стукнуть. Хотя, в конце концов, он был прав. Я дура. И оказались мы в этом дерьме из-за меня.
Меня впервые взяли с собой на охоту. Красивое слово «охота» означало, что два раза в день парни будут уходить в заснеженную тайгу и проводить там большую часть времени. У них будут мужские разговоры, азарт, адреналин и добыча. А я буду оставаться в зимовье с кем-нибудь из них. Я пробовала ходить с ними, но первый же мертвый заяц вывернул меня наизнанку вместе с содержимым желудка. Я гладила ещё теплую шкурку и плакала. Один раз и навсегда я решила для себя, что охота это зверство, и отказалась в этом участвовать.
Шёл третий день, парни пошли за косулей, а со мной остался Злой.
Приготовив обед, я начала доставать Саню и канючить - я хотела гулять. В итоге через час Злой не выдержал и, матерясь, пошел меня выгуливать. Но что-то пошло не так, и теперь он со сломанной ногой лежит передо мной, и находимся мы хер знает где.
Я заслужила его раздражение и злость. Поэтому, как только мне удалось зафиксировать сломанную ногу, я схватила ветку и поволокла ее в направлении, куда указал Злой.
Он был тяжёлый, это был первый случай, когда я была не рада богатырскому сложению троицы и моим скромным физическим возможностям.
- А не надо было физкультуру прогуливать, Рина. Надо было тоже в качалку, - бубнила я себе под нос, впрягаясь в импровизированные сани.
- Злой, не молчи, говори со мной, - пыталась я отвлечься от жалящего крепкого мороза.
Ответа не последовало, я остановилась и обернулась. Саня опять отключился. Твою ж мать. Куда идти? Я не видела следы, мы здесь не проходили. Я слушала интуицию, но она молчала, я наугад повернула направо.
Я не знаю сколько я бродила, играя в маленькую лошадку, но когда я увидела перед собой след от ветки, которую я тащила за собой, я упала на колени.
- Бл44444, - взвыла я.
- Что там, Малая? - я вздрогнула от хриплого голоса.
Саня иногда приходил в себя, но несмотря на фиксацию ноги, боль была адской и временами он отключался.
Я помнила о морозе, поэтому периодически останавливалась и растирала его лицо, кисти рук и стопу на здоровой ноге.
Надо было торопиться.
- Мы ходим кругами, брат.
- Не могу понять, где мы находимся. Куда идёт след?
После описания местности и наших следов, Саня выбрал направление, я взвалила ветку на предплечье и потянула свою ношу за собой.
Двигались мы медленно. Краем глаза я уловила движение. Собака. Точно, лайка. В голове мелькнула радостная мысль, что человек должен быть рядом или жильё.
Но когда животное, увидев нас, застыло, а потом повернуло голову, волоски на теле встали дыбом.
- О44еть, - выдохнула я.
На меня смотрела тупая морда, и я чётко различала большие уши с кисточками и короткий хвост. Рысь. Зверь застыл, разглядывая нас и принюхиваясь. Кровь. У Сани вся штанина залита кровью.
Мысли стреляли в голове как из пулемета. Я бросила ветку, выхватила нож, подняла вверх широко расставленные руки и с диким криком бросилась в сторону зверя.
- Пошла вон!!! Смылась, тварь, на44й!!! - орала я дурным голосом.
Рысь попалась правильная, не жаждущая приключений, и при первых же криках зверь развернулся и рванул в тайгу.
Я вздрогнула от постороннего звука. Это был сиплый смех. Смеялся Злой.
- Малая, ты монстр! Молодец! Испугалась?
Я отрицательно покачала головой:
- Пошли уже. Надо поторапливаться.
И мы снова двинулись в путь.
Спустя некоторое время, выбившись из сил, я опять рухнула на колени. Я не чувствовала рук. Злой опять отключился. Наступал вечер, через час наступят сумерки, надо выбираться отсюда.
- Надо идти, Рина. Надо идти. Мы выберемся, мы обязательно выберемся, - шептала я под нос.