Семь братьев для Белоснежки

Глава 8. «НУ КАКАЯ ОНА МНЕ СЕСТРА?!»

- А Егор? Ты его не назвал.

Влад задумался и отвел взгляд в сторону. Его широкая улыбка сменилась то ли грустной, то ли виноватой.

- Егор... особый случай.

Алена ждала продолжения, но, похоже, Влад ничего больше говорить не собирался. Ей вдруг стало неловко, как будто она сунула нос во что-то очень личное.

- Я сейчас по дороге сюда видела трех кошек. Рыжих и черно-белую.

Попытка сменить тему ей самой показалась очень неуклюжей, но Влад улыбнулся: проницательно и с благодарностью.

- Это коты, - уточнил он. – Черно-белого зовут Тарантино. – Заметив округлившиеся глаза Алены, подтвердил: - Да, в честь режиссера. Ему эту кличку дал Женя. Ничего другого от человека, помешанного на кино, никто и не ждал. А рыжих близнецов зовут Ниро и Арчи.

Алена задумалась, пытаясь понять, в честь кого была названа эта парочка. Видимо, угадав по ее лицу, что вариантов у Алены нет, Влад пояснил:

- Ну, знаешь... Ниро Вульф и Арчи Гудвин. Сыщики из детективов Рекса Стаута. Ниро и Арчи самые старые наши коты, им по пятнадцать лет. А имена им дал Родион. Он как-то рассказывал, что как раз в то время зачитывался детективами Рекса Стаута.

Алена не преувеличивала, когда говорила папе, что не любит детективы. Читала она много, но среди ее любимых книг были только повести об обычной жизни и классика. Убийства, преступления, расследования – почему-то все это ее никогда не увлекало.

- А как зовут черную кошку? – спросила Алена.

- Черную? – удивленно переспросил Влад.

В том, как он сейчас посмотрел на Алену, было что-то странное. Как будто он отвлекся на собственные мысли и теперь не понимал, о чем она говорит.

- Ну да, - подтвердила Алена. – Она сегодня сидела у меня на постели, когда я проснулась. Только не пойму, как она зашла в комнату. Двери – и в коридор, и на веранду – были закрыты.

Алена задумчиво помычала в сторону и вслух предположила:

- Наверное, утром папа заглядывал, а она прошмыгнула.

Влад склонил голову набок, рассматривая Алену так, как будто только сейчас впервые увидел ее. Длилось это, впрочем, недолго. Он улыбнулся и ответил:

- Да, наверное, так и было. Зовут... У нее нет еще клички, она у нас недавно. Если хочешь, можешь ее как-нибудь назвать.

- Хм, - озадачилась Алена. – Ладно. Если придет что-нибудь в голову – дам ей имя.

Влад вдруг посмотрел в сторону дома и сказал:

- Девять пробило. В девять мы собираемся к завтраку. Пойдем? Ты, наверное, еще не знаешь, где столовая.

Алена удивилась. Еще несколько минут назад до ее ушей долетали звуки фортепиано. Сейчас было тихо. Она не слышала боя часов, вероятно, у Влада слух был намного лучше, чем у нее. Или он просто различал знакомые звуки по привычки, даже самые слабые.

Следуя за Владом, Алена подумала: и он, и Митя отнеслись к ней очень хорошо. И не похоже, чтобы это отношение было неискренним. В таком случае, почему Егор ее так возненавидел с первого взгляда? Судя по всему, дело не в ней, а в нем.

На этой мысли Алена почувствовала себя лучше. Если она не имеет к этому отношения, то переносить его враждебность будет легче.

Когда они вошли в дом, мимо ног Алены трусцой пробежал Шумка и, запрыгнув на одно из кресел гостиной, улегся там поудобнее. Девушка даже не заметила, что пес все это время шел за ними.

- А вот столовая, - сказал Влад, указывая на распахнутую настежь дверь.

Они уже собирались входить, но, услышав голос Альмы, оба, не сговариваясь, остановились.

- Алена теперь ваша сводная сестра, - говорила Альма. – Надеюсь, вы полюбите эту девочку, как если бы она была вам родной. Я очень хочу, чтобы мы стали одной семьей.

Алена и Влад обменялись взглядами. Судя по спрятанной в уголках губ улыбке, Владу было неловко стоять рядом с Аленой, но при этом, как и ей, войти сейчас в столовую тоже было неловко.

Алена нахмурилась, вспомнив, как папа вчера сказал ей то же самое о ее сводных братьях.

«Наверняка папа и Альма обсуждали это, прежде чем внушать детям новые семейные ценности», - ехидно подумала она, обижаясь на отца – теперь он обсуждал такие вещи не с ней, а со своей новой женой.

- Если ты этого хочешь, мама, я окружу сестрицу своей братской любовью, обещаю, - ответил ей кто-то.

Напрашивался вывод, что это был один из сыновей Альмы. И голос его, и интонация – все это звучало так, как будто говорит какой-нибудь Казанова из фильма.

«Надо будет держаться подальше от этого любвеобильного родственничка, - подумала она. – Что-то я не слышу в его голосе ничего братского».

- Родион? – обратилась к старшему сыну Альма.

- Конечно, мама, - последовал ответ самого старшего из братьев. – Главное, чтобы в нашем доме царил мир. Я только «за», ты же знаешь.