Семь песен для леди

Семь песен для леди

Внимание заскучавшей было за кассой Сандры целиком захватил похожий на рок-звезду парень, уже второй час копавшийся в пластинках и кассетах. Джинсовая безрукавка с вышивкой, серьги, взлохмаченные соломенные волосы, быстрые движения и легкий загар — ах, как он был хорош! Сандра даже улучила минутку взбить и так пышную прическу и подновить неоновую подводку. Когда, наконец, он, держа в руках несколько кассет, подошел к прилавку, девушка красиво повела плечами и улыбнулась. Гость в ответ улыбнулся еще шире, но вопросом — огорошил:
— Привет! Слушай, а у вас нет Чайковского?
— Чайковского? — Сандра не смогла скрыть удивления. — Ммм, есть «Щелкунчик»… Но до Рождества далеко!
Серьги-кольца «рокера» качнулись вместе с его веселым кивком:
— О, как раз! А я заранее готовлюсь.
— Вооон там, в углу, в детском разделе, — Сандра показала изящным ноготком. — Вам пойти показать? Кстати, «Cinderella» — отличный выбор, везде загремели.
— Спасибо. Я найду сам, — он развернулся, не заметив огорчения девушки.

…Сев за руль «Шевроле» и положив семь кассет в коробку к новенькой магнитоле от «Сони», Рэндом заметил среди кассет листочек с номером телефона и повертел его в руках.
— Прости, милая Сандра, но гастроли моей группы окончены, — улыбнувшись, он окинул взглядом жаркую Калифорнию за окном: пальмы вдоль пыльного шоссе, над которым витал запах сладостей и бензина, аляповатые вывески, которые ночью зажгутся неоном, и синева океана на горизонте. Затем нажал на педаль — и «Шевроле» увез его сквозь Царство Отражений к древнему замку на горе. В этом замке своего принца ждала слепая леди, которой он и вёз музыкальные подарки из Отражения Земля.

… Рэндома удивил интерес Вайол к земной музыке, но ненадолго: для слепой с рождения, живущей в мире звуков и касаний, женщины музыка её мужа — большой его «кусок».
В тот день Рэндом в очередной раз вдохновенно колотил по своей ударной установке, стоявшей в одной из пустовавших галерей Янтарного замка. К счастью, «технофобия» амберской ауры не мешала бочкам и медным тарелкам, а вот рок-гитаристу пришлось бы играть одну акустику. Окна-проёмы выходили на зеленый склон Колвира, ветер приносил аромат моря и пряной травы, так что Рэндом аж жмурился от удовольствия, отбивая какую-то вариацию в стиле Джона Бонэма. А когда смахнул пот и открыл глаза — увидел свою жену, с самым внимательным видом стоявшую у колонны, в домашнем коричневом платье и перламутровом венце.
— Значит, такое ты играл в своем…ансамбле в том Отражении? — уголки её губ приподнялись, незрячие глаза с белыми зрачками смотрели, как всегда, за пределы Сущего.
— Да, — Рэндом вдруг немного сконфузился. — Шумно для Амбера, только если для военного парада.
Вайол подошла ближе, аккуратно трогая тарелки пальцем и прислушиваясь к их легчайшему звону:
— Очень пылкие ритмы, как перекатывание камней под горячим солнцем.
— Леди права! Такой стиль они и называют «катящимися камнями» или «качкой», — удивленно ответил Рэндом, спрыгивая со стула.
Она довольно хлопнула в ладоши:
— Ты рассказывал, что это техническая цивилизация, быстрая. Вот у них и музыка — под стать. И хочется ее послушать!
С легким смущением, Вайол взяла Рэндома за руку, а у того, в свою очередь, в сердце снова закололо нежностью. Его, разудалого жеребца, отдали этой дочери бледных глубин, и каким же жеребенком он делается рядом! Королева Моэри увидела обоих насквозь.
— Ты обязательно её услышишь, моя госпожа, — Рэндом поцеловал её ладонь. — Но мне надо подготовиться.

С того разговора в галерее прошла неделя, прежде, чем Рэндом отправился на Землю. Конечно, первым порывом Рэндома было, пользуясь затишьем в Отражениях и Амбере, взять Вайол, да и устроить ей шикарное турне по Калифорнии, закатить в её честь вечеринку в крутейшем клубе у океана, отыграв ей сет лучших хитов. Он даже успел купить ей модные темные очки, но потом вспомнил Морганту… Хорошо, никто не увидел искаженного лица принца-раздолбая в этот момент. Дочь Моэри была веселой и любопытной девушкой, но, выросшая в подводном городе, она не справилась с буйным водоворотом богемных путешествий, в которые затащил её Рэндом. Адреналин бегства из дома схлынул, и принцесса стала выброшенным на берег дельфином. Она вернулась к матери, но водоворот разбил её душу, как корабль.
Рэндом стиснул зубы. Нет, Вайол лишь оглохнет и растеряется, если взять её на Землю. Речь шла о модных песенках, но, уже подъезжая к музыкальному магазину, Рэндом понял, как меняется человек, опекающий что-то — или кого-то — хрупкого.

Отобрав и записав отдельно на кассету семь треков, Рэндом в предвкушении сообщил Вайол, что они отправляются на пикник в ближайшее Отражение, где он сможет включить магнитолу. Вайол обрадовалась, как ребенок, и Рэндом, послав на кухню за корзиной с закусками, любовался, как тщательно жена выбирает наряд, остановившись на свободном алом платье, передняя часть которого была контрастно заткана зелено-голубым с узором из рельефных ракушек. Пока Рэндом помогал ей одеться и завязать ленты в прическе, они успели пару раз поцеловаться, но в какой-то момент Вайол гордо отстранилась, решительно нажав пальцем на губы мужа:
— Сначала, мой принц, — творческое наслаждение.

Шли недолго: Рэндом привел Вайол на заросший высокой травой склон над густо-синим морем в Отражении, где в небе парили белые крылатые лодки и воздушные змеи, между стеблями травы пробегали красноватые искры, а кроме солнца в небе плыли два бледных спутника. Описав это всё жене, довольно вслушивавшейся в родной шум волн, Рэндом расстелил покрывало на траве, хмыкнул над тем, как его меч смотрится рядом с зеленой магнитолой, и пригласил жену сесть. Вайол с интересом ощупала магнитолу и кассету, сказав, что это похоже на странную музыкальную шкатулку.
— Итак, моя дорогая, послушай сначала мелодию, которую в том мире написали около ста лет назад, — начал Рэндом, — их музыка тогда была очень похожа на амберскую. Да, нажми сюда.