Семь портретов мертвой женщины

Часть 1

Дарья Булатникова

Семь портретов мертвой женщины

Двое сидели на открытой веранде маленького приморского кафе. Утренний бриз игриво теребил темные кудри одного из них, схваченные на лбу черным с руническим рисунком хайратником и свободно падающие на остро сутулящиеся плечи. Второй был почти лыс, только за ушами сосульками свисали жидкие пряди. Оба были в потрепанных шортах и изрядно выгоревших майках. На столике перед ними стояли пластиковые чашечки с кофе и литровая бутылка пива, к которой то и дело припадал лысый. Кудрявый в такие моменты брезгливо косился на него.

• Халява, она халява и есть, — тоскливо бормотал лысый, пиная облезлый этюдник. Длинноволосый зло сверкнул глазами и отодвинул этюдник подальше. Металлические винты визгливо заскрежетали по керамической плитке пола.
• Так какого хрена мы премся в эту дыру?
• Парень обещал пять сотен баксов за портрет своей девки.
• А что за девка?
• А хрен её знает… Чувырла, небось… Хотя у такого козла, может, и неплохая телка швартанулась. Прикид нехилый – мерин, голда на шее. Ну их нафиг, башка трещит.
• Хватит хлебать эту дрянь, поехали!

Длинноволосый встал, дернул за ремень, привычно вскидывая этюдник на плечо. Лысый торопливо заглатывал остатки пива, кадык дергался под загорелой морщинистой кожей. Кудрявый, заметив около веранды двух девчонок в купальниках, помахал им рукой. Девчонки хихикнули и побежали к морю, игриво виляя попками. Лысый жалобно рыгнул и проводил их мутным взглядом.

Машина уже ждала у гастронома. Старый раздолбанный «форд».

Водитель всю дорогу молчал, только истошно орала из магнитолы какая-то блатная попса. Хорошо хоть стекла опускались, и можно было высовываться навстречу пахнущему пряной южной зеленью ветру. Дорога петляла, забираясь по склону все выше и выше в горные дебри. Тропики, мать их… Всё заросло, самшит, лианы, секвойи. Или секвойи – это из другой оперы? Ну и черт с ними, значит, не секвойи. Приехали. Добрались, голову не сломали.

Дом стоял на ровной площадке – с одной стороны – крутой склон, с другой – такой же крутой подъем. Не дом – дворец. С колоннами и ротондой посреди парадного двора. Шпалерные розы, ряды цветущих гортензий, пальмы с неопрятными волосатыми стволами, похожими на ноги снежного человека. Колониальный стиль, того и гляди, выскочит чернокожая челядь в тюрбанах. А два бугая со стволами у пояса – лишние. Противные рожи. Да и хозяин не лучше, вон с балкончика смотрит, гнида. У крыльца – два лимузина, а за ними прислал какого-то ублюдка на тарантасе.

Лысый проснулся и обозрел поместье. Цыкнул зубом, почесал живот.

• Вылазим? Папик нам ручкой машет.
• Вижу.

Длинноволосый выбрался наружу, встал рядом с машиной, размышляя, куда идти – у дома было сразу три входа: центральная двухстворчатая дверища и две боковых, поскромнее. Словно подсказывая, распахнулась центральная, и появился тип, жутко смахивающий на дворецкого из голливудских фильмов – в черной ливрее и бакенбардах. Лысый резво потопал зачуханными сандалиями по ковровой дорожке, ведя за собой длинноволосого, чтобы показать, кто из них двоих главный.

• Богато…
• Да уж, шикарно этот перец обосновался.

Дворецкий неодобрительно поджал губы, жестом указал на обитые светлым шелком диваны и удалился. Дал понять, что их кликнут, когда понадобятся. Как собачек.

Длинноволосый не сел, закружил по периметру овального холла, рассматривая картины в дорогих рамах. Фигня картинки – большей частью копии Ренуара и Дали. Лысый пялился на жирных разноцветных рыбок в мраморном фонтане. Даже цветущие кувшинки плавают – вылить бы сюда пару ведер водяры, то-то веселуха рыбам была бы. Небось выписывали бы виражи кверху брюхом. Лысый хихикнул, но сморкаться в фонтан не решился.

Их пригласили только через четверть часа. К этому времени они рассмотрели помещение и принялись совещаться, пытаясь определить, где тут сортир. Особо психовал лысый, после пива. Косился на фонтан.

Но пришлось так и идти, чтобы халдей опять губу не поджимал.

Кабинет, где их ждал хозяин, был тоже неплох. Пижонство так и сочилось с высоченных книжных полок с корешками нетронутых шеренг дорогущих изданий. Глобус в три обхвата в углу. Компьютер на дубовом столе. Небось, гоняет на нем шарики и палит из базуки по монстрам. Или девок по порносайтам разглядывает.

Сам хозяин дома был похож на худосочного колхозного хряка – массивная, но какая-то мосластая фигура, близко посаженные злобные глазки, ровно подстриженная редкая щетина голове. Сквозь щетину просвечивала розовая кожа. Урод. И скалится уродски. И одет в какой-то дебильный халат с драконом.

• Марат Янович, — представился хозяин.
• Леонид, — ища глазами протянутую руку, и не находя её, буркнул длинноволосый. — Можно – Лео.
• Анатолий, — вякнул лысый.
• Знакомы, — хозяин посмотрел слегка раздраженно. Потом повернулся к Леониду и спросил: — Всё нужное с собой? Краски там, кисточки.
• Это с собой. Но если хотите большой размер, то холста или картона нет такого. Придется в город за ним ехать.
• Парни мои съездят. Объяснишь, что надо – привезут. А размер примерно такой, – он ткнул в висящий на стене пейзаж, на котором был сосновый лес а-ля Шишкин. Только вот так, – изобразил он поворот полотна на девяносто градусов. — И чтобы — как живая, в белом платье и с розой в руках. Сможешь?
• Смогу, ноу проблемс. Будет вам с розой. А кусок холста примерно такой у меня найдется. Подрамник только сколочу и загрунтую. Надеюсь, мастерская или что-то подобное у вас есть?
• Должно быть. Тебя проводят. А ты, Толик, езжай с богом, не крутись под ногами. Вот тебе за труды. — Марат Янович протянул лысому стодолларовую купюру и жестом показал «иди, иди».