Семейная традиция

Последняя неделя уходящего года выдалась на редкость холодной. Зима завернула не на шутку, решив отыграться за предыдущие годы, и устроить настоящий Новый год. Досужие журналисты, комментируя сводку погоды, утверждали, что в наши края наконец-то пожаловал сам хозяин зимы — Дед Мороз и взахлеб рекомендовали писать ему письма и оттопыривать карманы в ожидании долгожданных подарков.

«Вот подарок, так подарок», — покачала головой Татьяна, безуспешно пытаясь вникнуть в текст на английском языке. В комнате было не то, чтобы холодно, но и не особенно тепло. Мороз разукрасил стекла студенческого общежития вензелями и кружевами, но занятой зубрежкой девушке было не до зимних красот.

«Проклятый зачет, да еще как раз накануне Нового года! И чего, спрашивается не отдыхается этим преподавателям? Не люди они, что ли?» — Татьяне представился седой доцент Вешняков по матану, превращающийся каждую ночь в волка и рыскающий по лесу в поисках заблудившегося студента. А угодивший в его лапы должен был до утра выслушивать монотонную в две ноты лекцию на сверкающую в черном небе луну.

— Уфф, — Татьяна представила себе эту картину воочию и рассмеялась.

Почему ей пришел на ум именно этот преподаватель, было непонятно, ведь «англичанкой» у нее была женщина, Любовь Львовна. И о ней не то, чтобы сказать, подумать ничего подобного было нельзя, не липло как-то. Всегда вежливая и аккуратная, она выглядела не в пример интеллигентнее растрепанных профессоров, не чурающимся сгрызть ноготь в запале решения подвернувшейся сложной задачки.

Но, все равно, лучше ее мамы, не выглядел никто. Осанка, фигура... Под любым нарядом она смотрелась королевой. И французский знала так, что ее принимали за свою даже сами французы. Она рассказывала, что это семейное — бабушка прекрасно говорила на испанском, а про пробабушку с ее итальянским ходила легенда, что она убедила сдаться целую роту итальянцев под заснеженным Сталинградом, и они ей поверили больше, чем своим командирам. Хотя, может быть и не легенда — Татьяна сама видела пачку писем от итальянцев, благодаривших за спасение их жизней «благородную донну».

На вопросы о великолепном знании языков мама шутила, что в них реинкарнируются древние духи особ, некогда приближенные к королевским дворам.

Вздохнув, Татьяна закрыла книжку и положила на нее голову. Она вспомнила детскую шутку про обучение во сне — достаточно только было положить под подушку нужный учебник, чтобы к утру новая тема заняла прочное место уже в голове.

Легкий сквозняк заставил ее насторожиться и бросить взгляд в расписанные инеем темные окна. «Ветер переменился», — подумала она и снова прижала щекой книгу на иностранном языке. «Мне много знать не надо, всего лишь одну тему, — улыбнулась она своим мыслям. — Если бы все было так просто...»

— Не вижу никаких сложностей, — молодой человек в синем в модную клеточку костюме появился из ниоткуда, сел в кресло напротив и поправил стильный оранжевый галстук.

— Вы кто? — оторопела Татьяна и оглянулась на запертую дверь.

— Дед Мороз, кто же еще? Ах, оставьте эти детские предрассудки о бородатом дедушке в красном колпаке. Это все для младшего школьного возраста. Вы взрослеете и вместе с вами взрослеет ваше представление о новогоднем волшебстве. Мне же приходится соответствовать изменившимся запросам. Вот, например, заявился я к одному полковнику в виде генерала... Ха-ха, видели бы вы его лицо! Извините, не могу распространяться подробно без согласия на обработку персональных данных, сами понимаете.

Татьяна хотела спросить в каком тогда образе он приходит к президенту, но постеснялась. Вместо этого она произнесла самое сокровенное:

— Вы исполняете желания?

— Не все, — улыбнулся молодой человек, — Но в вашем, семейном, случае...

Будильник на телефоне издал громкую трель, заставив девушку проснуться и открыть глаза. «Проспала», — обреченно подумала она и, наспех собрав сумку, помчалась в институт.

Чувствовала она себя разбитой. Мало того, что не выспалась как следует, так еще предмет так и не осилила до конца. Сдавать надо было большой текст — прочитать, пересказать своими словами... При этом воспоминании у Татьяны заныли зубы. А ведь еще надо было ответить по этому проклятому тексту на вопросы. «Начну сразу с пересказа, авось про чтение не спросит,» — составила она себе хитрый план и решительно открыла дверь аудитории.

— Нихао, — поприветствовала она с ходу Любовь Львовну и пересказала всю тему на китайском языке.

Такие большие глаза Татьяна видела только у напуганной совы в зоопарке, когда один дурень запустил в стекло вольеры монеткой, чтобы привлечь внимание птицы.

— Я думала, что так бывает исключительно в анекдоте, — только и произнесла интеллигентная Любовь Львовна, промокнув платочком уголки глаз.

Только сейчас до Татьяны стало доходить, что произошло. Она смущенно улыбнулась и выскользнула за дверь с грацией, которой бы позавидовал мастер у-шу.

С институтом пришлось расстаться. С этим. Зато без разговоров приняли в другой и через год пообещали место преподавателя на кафедре иностранных языков. На удивленный вопрос о таком прекрасном владении сложным языком, Татьяна отшутилась про реинкарнацию духа ни много ни мало, а одной китайской принцессы.