Семейные узы

Семейные узы

 День Елизаветы Павловны, в быту больше известной как Агафья Белая, был насыщенным. Клиенты шли один за другим, и Елизавета мысленно потирала руки, радуясь осенней хандре, заставлявшей людей вываливать свои деньги либо психологам, либо ведуньям. Сама она считала, что обе эти профессии схожи. Недаром в глубине серванта за множеством разномастных свеч лежала ее гордость – красный диплом выпускницы МГУ.

 «Чтец человеческих душ» - так называл ее Василий, будучи в благостном настроении, и Елизавета втайне гордилась таким определением.

 Дела, несмотря на повальный атеизм среди молодежи, шли хорошо. Пусть сейчас не верили ни в черта, ни в Бога, но на заговоры, ворожбу, магию и суеверия такое отношение не распространялось никогда.

 Привычно убрав со стола весь реквизит и задув свечку, женщина вздохнула. Все же хорошо, что она когда-то не послушалась маменьку и стала бизнесменом. Чтобы ждало ее сейчас, сложись все по-другому? Пенсия? Обсуждения сплетен на лавочках?

 Мысль прервал дверной звонок, визгливо вкручиваясь в уши.

 Сделав глубокий вздох, Елизавета Павловна начала входить в образ милой бабушки-ведуньи, и к двери подошла уже не женщина в полном расцвете сил, как характеризовала себе Елизавета, а пожилая и добрая бабка из сказок… Как же иногда она жалела, что создала такой имидж! Жутко завидовала Марфе Темной, которая могла спокойно зыркать на клиентов, когда те говорили совсем уж несусветную глупость.

 За дверью оказался парень лет двадцати. Модная нынче прическа с выстриженными висками, серые глаза, смотрящие, казалось, в самую душу, черное пальто и объемный, явно выбивающийся из образа пакет из Ашана.

 «Без шапки! В такую холодину!» - мысленно посетовала Елизавета, сторонясь, чтобы он вошел.

 - Здравствуй, Вадечка! Проходи, как раз чай готов. Как чувствовала, что ты придешь.

 Вадечка кинул на нее скептичный взгляд и, поставив на пол пакет, аккуратно повесил пальто на плечики, который были куплены специально для него.

 Елизавета Павловна искренне считала, что Вадечка бывает у нее слишком редко. Сами посудите, неужто раза в неделю или даже двух достаточно? Успеют ли они за это время обо всем поговорить? Да даже недавно ушедшая Мария, обеспокоенная поведением собственного мужа, бывает у нее не реже двух раз в неделю.

 Не задерживаясь, парень прошел в сторону зала, где ведунья принимала клиентов. Он окинул равнодушным взглядом комнату, игнорируя травы, сушащиеся под потолком; закрашенные черным окна; сервант, заполненном погоревшими свечками, но зацепился за карты Таро, любовно пристроенные на столе.

 - Погадаешь? – кивнул он на колоду, и ведунья расплылась в довольной улыбке. Раньше Таро Вадечка не любил.

 Карты удобно устроились в руке. Елизавета Павловна даже могла поклясться, что они согревают ее своим теплом и так и норовят раскинуться, предсказывая судьбу.

 - Ждет тебя новое начало, - завела она привычным полушепотом, но парень тут же ее перебил.

 - Не надо, я сам.

 Елизавета бросила быстрый недовольный взгляд на него и поджала губы, продолжая раскладывать карты уже в тишине.

 С минуту Вадечка разглядывал выпавшую ему судьбу, после чего довольно усмехнулся, откидываясь на стуле.

 - Чего ж ты сам не гадаешь, раз все знаешь и без меня, - не удержалась светлая ведунья от едкой реплики и принялась убирать карты.

 - У меня нет Таро, - равнодушно пожал плечами парень.

 - А были бы, значит, и приходить бы не стал?

 Карты были убраны, а стол вновь готов к новым посетителям, которые должны были прийти через пару часов. Елизавета поднялась, грозно уперев руки в бока, и поклялась себе: если его ответ ей не понравится – выпроводит, не моргнув и глазом.

- Ба, не начинай, - устало протянул внук. – Чего ты все время прибедняешься?

 Она упрямо поджала губы и посеменила на кухню, довольно прислушиваясь, как внук вздохнул и пошел за ней.

 - У бабки Степаниды ты-то чаще бываешь, - протянула Елизавета, ожидая, как Вадечка начнет оправдываться и говорить, что уж ее-то он любит и ценит больше, чем вторую бабку.

 - Так у нее квартира рядом с общагой, - пожал плечами парень, садясь на табуретку. – Знаешь, как иногда борщ хочется? Между прочим, это работает покруче твоих приворотов. Я как-то с ребятами к ней заходил, так потом каждый готов был ей в любви признаваться. И на разницу в сорок лет всем было наплевать.

 Елизавета недовольно поджала губы, показательно поворачиваясь спиной к неблагодарному внуку. Хотя мальчишка мог и не понять ее негодование, так как его проявление совпало с наливанием чая.

 - Будешь с ней много общаться, станешь юристом, как твой папка, - выплюнула она, с досадой заметив, что ее единственный внук так и не понял, как обидел бабушку.

 Парень хохотнул.

 - Если бы это передавалось воздушно-капельным путем… - мечтательно произнес он, откинувшись на стенку.

 - Никакой управы на тебя нет, - покачала головой Елизавета. – Сколько лет вкладывала в тебя мысль, чтобы ты не гробил семейный талант, а ты?

 - А я и не гроблю, - упрямо покачал головой Вадим. – У меня идея есть. Ты же видела карты.

 Для Елизаветы Павловны, ведуньи в девятом поколении (правда, не считая ее собственную мать, но кто проверять-то будет?), забрезжила надежда.

 - Хочешь открыть себя как черного мага? Колдуна? – женщина подалась вперед, отодвигая чашку с травяным сбором.

 - Не совсем, - отчего-то засмущался Вадечка и потер шею. – Понимаешь, юристы не так уж и плохи…

 Елизавета Павловна схватилась за сердце, бешено застучавшее в груди. Ее единственный внук, ее кровиночка…

 Она приоткрыла глаза, столкнувшись с заинтересованным взглядом внука, и чуть не сплюнула на пол. Что за равнодушный тип! Можно подумать у него бабушек много, раз он не реагирует на ее переживания.

 - Так чем ты еще пришел меня огорчать? – замогильным голосом произнесла старушка, а именно так Елизавета себя сейчас и чувствовала. Старой, немощной, совсем не в силах переубедить здорового глупого парня в ошибочности действий.