Семья

Семья

Если вы стоите в детском отделе торгового центра и видите, что ваш ребёнок прислоняется моськой к витрине, а его нос постепенно превращается в поросячий пятачок, то будьте уверены — домой вы вернётесь с пустым кошельком.
Именно так и произошло с Полиной Бардиной в эту пятницу в детском отделе книжного магазина. Она отошла в сторону от растянувшейся очереди покупателей и наблюдала за сыном, стоявшим на носках кроссовок у стеклянного шкафа. С его полок на потенциальных покупателей смотрели: настольные игры, плакаты с героями комиксов, баночки для мыльных пузырей… Но внимание юного конструктора привлекла нижняя полка с наборами самолётов и вертолётов.
«Весь в отца, сорванец», — подумала Полина, стоя в зале в расстёгнутой кожаной куртке бирюзового оттенка, тёмно-серых джинсах и кедах под цвет волос — она всегда гордилась, что родилась брюнеткой. Помимо отца её жизнь сопровождали двое мужчин: супруг — Кирилл и сынишка — Денис, в которых она души не чаяла. Полина с Кириллом стали родителями, когда обоим стукнуло по 21. Кирилл привил Денису любовь к таким небольшим радостям, как игрушки, требующие работы рук чуть ли ни с первого года его жизни. Как известно — всё тянется из детства, а с детьми взрослые (если можно назвать двадцатишестилетнюю пару взрослыми) переживают детство заново. До рождения сына Кирилл постоянно косячил на глазах у отца, за что, то и дело, получал справедливых словесных тумаков. А как только сам стал молодым папой — зарёкся обернуться примером для новорождённого, а то что это такое, когда твой батя даже гвоздь в стену забить не в состоянии?
— Девушка, уберите малыша от витрины, прислоняться не положено! — попросила измученная под конец смены работница зала.
— Денис, отойди, пожалуйста, видишь — тётя ругается — Полина взяла сына за руку. — Вижу — присмотрел себе набор, да? Вон как глазки загорелись.
Полина собиралась приобрести книгу мыслителя Синеки под названием: «Нравственные письма к Луцилию» и не рассчитывала на дополнительные затраты, но на сынишку потратиться ей было только в радость.
— Да, мамочка, да! Самолёт, купи самолёт! ИК 2, ИК…
— Я поняла, только тише…

***
Воскресный вечер проходил под эгидой «Сделай сам» — долгожданный для Дениса момент, ведь наконец-то он остался дома один на один с отцом — примкнул, так сказать, к мужской компании, в которой собирался увидеть содержимое привлекательной коробки. На прошлой неделе Кирилл заинтересовал сына воздушным змеем. Денис выбрал себе гофрированную синюю бумагу, а Кирилл — зелёную. Их встреча закончилась с возвращением Полины, гостившей у подруги. Она приготовила сытный ужин, пока домочадцы закруглялись с пробными полётами. Ну и конечно сфотографировала дебютный проект сына на память. Семья единогласно признала снимки замечательными.
Денису нравилось, повернувшись спиной, крепко хвататься и, подобно легкоатлету, забираться на пуф, обтянутый гладкой янтарной тканью. Он любил проводить раскрытыми ладошками по деревянной поверхности стола, ощущая каждую впадинку полосатого рисунка.
— Готов, сын? — спросил Кирилл, убедившись, что Денис утвердил рабочее место.
Денис одобрительно кивнул.
Кирилл не хотел заляпать стол клеем и краской, поэтому накрыл его старой, пожелтевшей газетой. Он отложил крышку в сторону, а Денис, в нетерпении, будто нарочно опрокинул коробку вверх дном.
— Осторожно, Дэн, — повысил тон Кирилл и потянулся за инструкцией. Денис хлопнул папу по ладони.
— Не-а, не-а… я сам… можно? — умоляюще взглянул Денис, повернув голову набок.
— Конечно тысам егособерёшь, но давай вместе разберёмся что к чему клеить, хорошо?
Денис одобрительно закивал, когда его глаза закончили спринт от отцовской физиономии к деталям на столе и обратно. Ему представлялось занятным наблюдать за Кириллом.
— ИК 2… — начал зачитывать ознакомительную информацию Кирилл, — … стал первым югославским истребителем собственной разработки. Всего в производство выпустили двенадцать машин в 1937-ом году… Но несмотря на немногочисленную серию Икарусы ИК2 достойно зарекомендовали себя во время сражения с германскими воздушными силами…
Денис разобрался в инструкции довольно скоро. Благодаря изображениям-подсказкам он увидел верное соединение всех элементов. Денис открыл склянку и осторожно нанёс кистью, не имеющий запаха прозрачный клей. Кирилл обхватил ладони сына, чтоб те меньше тряслись. Денис и не думал сопротивляться, наоборот — почувствовал от поддержки приятное тепло в груди. Спустя некоторое время очередь дошла до крыльев, хвостовых мелочей и стекла кабины пилота. Последним штрихом стала покраска в белый и красный.
— Это так кьё-о-во! — восхищение Дениса равнялось всплеску адреналина при спуске с американской горки.
Раздался дверной звонок.
— Это мама… — сказал Денис, — покажем маме, что у нас получилось?
— Конечно, а пока беги в ванную — вымой руки! — Кирилл отправился в коридор.

***
С появлением Дениса Кирилл по-новому взглянул на жизнь. Он твёрдо убедился, что не следует воспитывать первенца с помощью советов из книжек за полтинник от «Никс-прайса». Примеры чужих судеб представлялись ему намного полезнее.
Впервые Кирилл рассказал Денису биографию братьев Райт и их знаменитого изобретения «Флайер-1» в прошлый понедельник, когда укладывал его спать. Денис так воодушевился байкой о полётах самолёта, открывшего веху авиастроения, что дослушал её до конца. И в последующие будни, за исключением дня покупки «ИК 2», буквально прилип к папе с расспросами: … а как выглядел этот… «Флай-1»? А сколько часов он мог летать?
Кирилл хоть и был заранее осведомлён о тонкостях создания, но смог ответить далеко не на все вопросы. Первый — про внешний вид был пропущен, а на второй Денис услышал: рекорд — шестьдесят с половиной метров за пятнадцать секунд, и это с третьей попытки!

Кирилл включил в коридоре свет и впустил Полину. Он поцеловал супругу и помог ей снять куртку. Ему не терпелось поделиться с ней новостью:
— А мы уже закончили, представляешь?
— Ничего себе, какие вы шустрые, — Полина поймала, выбежавшего из ванны сына и поцеловала.
— Это правда? Папа говорит — вы собрали самолёт, да?
— Ну пап, зачем ты сказал? Это ведь сюрприз был — надулся Денис.
— Сказал и сказал, я ведь его даже не видела. Так что пойдём быстрее, хвастайся, что там у тебя вышло.
— Не, — отмахнулся Денис, — будет не интересно…
— Интересно! Да ещё как! А потом я сделаю твою любимую пиццу к чаю, договорились?
Как только Денис услышал заветное слово «пицца» — обида куда-то исчезла, и он со словами: «Так чего же мы ждём? Вон он, на столе» взял маму за руку.
Родители переглянулись и рассмеялись. Их реакция осталась для Дениса загадкой.