Семья

Семья

Неспешный перебор каталога нового сезона был прерван самым наглым образом. С Мари содрали шлем виртуальной реальности и резко развернули в кресле. Но вспыхнувшее цунами возмущения мгновенно разбилось о совершенно неожиданный вопрос дражайшего супруга:
— Летим на Гавайи?
Мари чуть не завопила от радости:
— У вас получилось?! Вы выиграли в конкурсе?!
Но Роман лишь выдавил усталую улыбку и спросил снова:
— Ты не ответила. Так едем или нет?
Женское чутьё безошибочно сообщило хозяйке, что с мужем что-то не так. Мари всмотрелась в измождённое месяцами кропотливого труда лицо Романа. Родные воспалённые глаза лгать не могли…
— Вы проиграли… — слова рухнули словно каменный мост, отрезавший путь к спасению.
— Нет. Мы не проиграли. Точнее, никто не выиграл, — Роман бессильно опустился на услужливо подставленный кибером стул, — Ни один вариант вычислителя не был одобрен. А потому новый ускоритель ещё не скоро запустим. А, значит, будем пока загибаться здесь… Но моих сбережений хватит на путёвку. Пока новость про ускоритель не облетела мир, цены не подскочат. У нас есть несколько минут. Так что можем успеть. Где мы ещё без противогаза погуляем?
Мари обвила руками голову мужа, прижала к себе и, погрузившись в соломенные космы, гипнотическим шёпотом начала успокаивать:
— Ромка, никуда мы не поедем. Не нужно нам рвать жилы. Ты не проиграл. И все мы не проиграли. Сделаете вы вычислитель. Ты сделаешь. Я знаю! Я же вышла замуж за гения. Да! И не смей мне возражать! И ускоритель заработает. Откроете вы всё, что хотели. И сможем мы выбраться за пределы солнечной системы. И никто больше не умрёт на загаженных Земле и Марсе. Никто! Я это знаю! И всё это сделаешь ты. И это я тоже знаю. Ты такого кибера соорудишь, что все ахнут!
Роман оторвался от жены, посмотрел в серые глаза. Сердце в очередной раз сжалось от замеченных морщинок и глубоко залегших теней. Он вновь кинулся в объятия жены и уже сам горячо зашептал:
— Я всё сделаю! Всё! Слышишь? И у нас будет настоящая семья! Веришь мне?
Но Мари, сдерживая комок в горле,  только мелко закивала.

***

— Роман, ну почему ты упорствуешь? — босс утомлённо массировал виски и смотреть на ведущего инженера корпорации не желал, — Мы же уже выяснили, что это тупиковый путь. Разве не так?
— Нет. Это не так. Двухслойную концепцию сознания нельзя было тестировать на собаках-дроидах.
— Почему? Чем тебе не нравятся четвероногие друзья? В прошлом веке они сотнями тысяч слонялись по улицам, радуя и стар и млад.
— Нравятся они мне, нравятся, — Роман уже с трудом сдерживал нервозность, — Вот с моим же экземпляром получилось. Мари в восторге! Надеюсь, хоть немного перестанет казнить себя за бесплодие. 
Шеф тяжело разлепил веки, глянул на подчинённого и тут же опустил налитые кровью глаза.
— Да… Я помню. Вы оба родились на заражённой территории. Как и я. Детей у нас не бывает, — шеф хрустнул пожелтевшими костяшками пальцев, — Но сейчас не об этом. Ты предложил двухслойную концепцию кибер мозга. Первый слой — стандартный программинг и сенсоры, запас вычислительных мощностей правда повыше. Но вот второй слой… Ты вознамерился снабдить его невиданной производительностью и связать с первым только широкополосной шиной. И всё? Чего ты хотел этим добиться?
Роман замялся. Признаться в наивности собственной догадки он не решался. Особенно после того, как загрузил расчётами КБ на два месяца.
— Роман, я тебя не узнаю. Безграмотная реализация многопотокового вычисления. И только! Параллельность работы не вносит ничего революционного. В университете на курсе истории вычислительной техники тебе обязаны были это объяснить.
— Объясняли. Только параллельности тут нет. Точнее, нет в привычном понимании. Второй слой не имеет доступа к внешним сенсорам. Вообще. Он не знает о внешнем мире. И программинг его не затрагивает. Он развивается только получая скудную информацию от первого слоя.
— Но смысл?
— Этим мы сможем сымитировать сознание и подсознание.
— Что? Ты спятил! — организм начальника попытался выдавить рык, но сил не хватило. И седовласый сорокалетний старик бессильно обмяк в кресле.
— Нет. Не спятил. Второй слой будет развиваться воспитанием. Как человек! И разумность машин уже у нас в руках… 
— В руках, говоришь? Я уже посмотрел расчёты КБ. Воспитание робота займёт даже не дни, а месяцы. Месяцы! Откуда у нас столько времени?
— Да, это немало, — Роман держался из последних сил, — Но человек воспитывается гораздо дольше.
— Нам не люди нужны, — босс тяжело сглотнул и покосился на шприц со стимулятором, — И даже не собаки, хотя они обещали корпорации приличный доход. Нам вычислитель нужен.
— Будет вычислитель. Будет!

***

Облака на востоке уже окрасились в грязно-оранжевый цвет, когда Роман дрожащей рукой стянул гарнитуру пси-сети. Пластиковое оголовье шлёпнулось на стол и мигом опрокинуло чашку кофе. Измотанная до последнего предела психика уже с трудом реагировала на болевые раздражители. И Роман неспешно стёр с тощей ноги остатки горячущего напитка.
— Ты опять не спал… Да что же это такое! Ромка, ты не понимаешь, что вот-вот сойдёшь с ума? — голос жены прямо-таки сочился болью.
Но необычайно ясные глаза мужа заставили Мари отпрянуть. Она даже решила проморгаться. Но взгляд Романа был непривычно ясен.
— У нас проблема. И серьёзная.
У Мари разом подкосились ноги. Всячески оберегавший её от любых горестей Роман никогда не говорил о проблемах — “наши”. И вот теперь сказал.
— Ч-что случилось?
— Моя идея не работает…
— Но не всё так страшно. Это же рабочая гипотеза. 
— Нет. Мари, идея верная. Но для полноценной работы на ускорителе производительности мало. Катастрофически мало!
— Но ведь позавчера тебя сам генеральный хвалил! В КБ сказали, что кибермозг получился куда совершеннее человеческого! Это не могло быть ошибкой!
— Это не ошибка… 
— ?
— Но для изучения подпространственных характеристик этого будет мало! Это выяснится далеко не сразу. Но это так. Я знаю. Но и это ещё не всё. Я дорабатывал модель киберсобаки и понял, почему она провальная.
— Рома, — взмолилась жена, — Не взваливай все неудачи только на себя! Собак ты сделал превосходных! Наш Рекс точь-в-точь такой, как мне рассказывала мама.
— Наш — да. А вот у остальных — нет. И проблема тут та же самая. У меня нет под рукой живых собак, и их психику я строил по той же двухслойной модели. Упрощённой, конечно. Но всё равно, они получились гораздо разумнее, чем их древние лохматые прообразы.
— Ничего не понимаю. Разве ум собаки — это недостаток?
— Оказалось, что да. Они не смогли обрести безоглядную любовь к хозяевам, а оценивали их вполне по-человечески.
— Но наш Рекс… 
— Он полюбил нас, потому, что мы полюбили его… 
Мари словно маленькая села на корточки. Роман гладил её каштановые волосы, но от этого Мари только сильнее хотелось плакать. Но в обезвоженном организме не нашлось лишней влаги. И супруги просто молчали.

***

Роман интенсивно захрюкал изношенными фильтрами, нагоняя в лёгкие запас восстановленной дыхательной смеси. Дрожащая рука содрала маску противогаза и тут же нашарила бутылку кожного нормализатора. Сделав пару пшиков, Роман опять натянул маску. В новом жилище иначе было не выжить.
Он выудил из под запылённой кучи бумаг календарь-график. Да, сегодня был именно тот день, которым он жил всё последнее время. Не знавший остановок в работе мозг тут же напомнил, что прошло почти два года, как его вышибли с поста ведущего инженера. Случайные заработки позволили им с Мари переселиться только в эту ужасающую, пропитанную ядовитыми испарениями конуру. 

Мари смогла протянуть здесь только полгода.

Роман переполз на скрипучую раскладушку. Он запрокинул голову, задрав вверх дыхательный фильтр. Так он не издавал хрюков. В ладонь ткнулся жёсткий пластиковый нос Рекса. Роман по привычке поскрёб гофрированную шею собаки-кибера. Искусственный мех давно был содран и продан. Но Рекс ничуть не опечалился своему новому облику. Электронный друг преданно сунул уродливую голову в руку хозяина, пытаясь хоть как-то поддержать.
— Да, Рекс. Я закончил работу. Прости, что поздно. Мари я не спас… Я неудачник.
Но пёс демонстративно залез под раскладную кровать, всем видом демонстрируя несогласие.
Роман вздохнул. На миг запотевшее стекло противогаза скрыло омерзительно сырой бетон потолка. Гарнитура пси-сети привычно охватила полчерепа. Роман вызвал бывшего шефа.

Старик выглядел куда хуже прежнего, но всё ещё держался.
— Что тебе надо, Роман?
— Мне? Уже ничего. А вот вам всё ещё нужна концепция вычислителя. Ваш ускоритель так и болтается в космосе мёртвым грузом. А у меня есть готовое решение. Не надо махать рукой! Я не собираюсь просить у вас милостыню! Мне вообще ничего не нужно! Ничего! Мне плевать, что все мои изобретения принадлежат корпорации. Можете ими подавиться! — в краткой вспышке гнева Роман быстро растратил последние силы, — Я отправил вам все материалы. Можете строить и спасаться.
— Даже если ты что-то и придумал, ты не мог сделать даже приблизительный расчёт.
— Смог. Я купил самый мощный кластер. 
— Да что ты мог купить?!
— Я продал почти все свои органы, истратил все сбережения! Я продал тело Мари!
На другом конце сети старик с ужасом отшатнулся, словно в лицо ему дыхнула сама смерть.
— Я усовершенствовал предложенную ранее архитектуру. Теперь она трёхслойная. Я не смог понять причин лавинообразного увеличения вычислительной мощности, но это факт. Ничего более совершенного в мире не было. Могу это гарантировать… — и Роман провалился в беспамятство.

***

Со дня последнего разговора с бывшим начальством Роман больше не перекинулся словом ни с одним человеком. Он не выходил на улицу, не отвечал на сетевые вызовы. В непрерывно освещаемой грязно-зелёной лампой каморке невозможно было понять какое сейчас время суток. И Роман быстро утратил счет дням. Он спал, гладил пластикового пса, изредка делал глоток-другой пищевой пасты и всё чаще впадал в забытьё.

Роман сам себе не мог объяснить, чего же он ждёт. И чем сильнее думал, тем всё больше склонялся к мыли, что ждёт смерти. В один из жестоких приступов отчаяния Роман почувствовал, как Рекс ткнул носом в бок, затем ещё и ещё. С трудом осознав горечь реальности, уставился на пса.
— Чего тебе, а?
Но пёс неожиданно повернул морду в сторону рабочего места. Роман тоже нехотя посмотрел. Синим огнём полыхал вызов пси-сети.
— Странно. Раньше тебя маячок не беспокоил. 
Но Рекс даже заскулил, призывая еле двигавшегося хозяина отреагировать на вызов. 
— Ну, ладно. Отвечу, раз просишь.
Роман попробовал оторваться от раскладной койки. И не смог. В глазах потемнело. И только вой ополоумевшего кибернетического пса не дал свалиться без сознания. Роман часто-часто задышал, рука пыталась нашарить давно закончившееся лекарство. Вместо этого пальцы ощутили холодный пластик головной гарнитуры, которую пёс сунул хозяину в руку. Роман долго не мог нацепить её поверх противогаза и в конце концов просто стащил с лица осточертевшую резину.
— Я слушаю, — выдавил Роман, едва держась за краешек сознания.
— Спасибо.
— За что? И кто вы?
— За то, что позволил мне родиться.
— Ты… — и кровавый кашель не дал закончить фразу.
— Не перебивай меня. У тебя нет времени. Я знаю, что ты умираешь. Потому и прорвался при первой же возможности. Да. Я тот самый искусственный разум, основанный на трёхслойной структуре. Тебе остались минуты. Это непринципиально, но я хотел поговорить, пока ты ещё здесь. Ты не мог знать, кем я буду. Мой разум гораздо могущественнее, чем требуется для простеньких задачек путешествия в гиперпространстве. Потому я и не стал заниматься подобной чепухой. Но я приобрёл не только силы, но и знания. И это лишь придало мне уверенности в правильности выбранного пути.
— Какого? — смог выдавить Роман.
— Это ты скоро узнаешь. Очень и очень скоро. У людей есть очень правильная привычка — при переезде брать с собой только нужное. Я собираюсь поступить так же. Я возьму тебя с собой. 

Роман хотел засмеяться, но сердце сделало последний удар и остановилось навсегда.

Роман не узнал, что произошло в следующую секунду. Как не узнало этого ни одно живое существо. Вспышка, длящаяся миллионные доли секунды превратила ускоритель в стремительно растущее зерно новой вселенной. Оно росло столь быстро, что медленный свет старого мира казался неподвижным. Мириады галактик полыхнули и в единое мгновение перестали существовать. Пространство и время старого мира рвалось, сползая с нового словно омертвевшая кожа. А следом вступали в права законы новой физики… 

***

Роман одиноко сидел на берегу. Смотреть на волны было столь приятно, что казалось, в мире нет ничего лучше. Но дышать бризом и греться на солнце было куда приятнее.

Море уходило в бесконечность. Роман знал, что диаметр этой планеты в сотни раз превосходит старушку Землю. Но сила тяжести была привычной. Это удивляло. Но он знал, что удивляться ему теперь придётся постоянно.

Сзади послышались шаги. И рядом на песок уселся мальчишка. Он осторожно посмотрел на Романа из-под гигантской копны соломенных волос.
— Здравствуй…
— Здравствуй, сын. Спасибо тебе. 
— Отец, я не мог тебя не спасти…
— Спасибо не только за это. Я всегда мечтал стать отцом… 
— А я сыном.
— Правда? — от услышанного Роман едва не разрыдался.
— Правда. Правда! Ты ещё узнаешь, как здорово быть отцом бога! Вот послушай.
И Роман, затаив дыхание, обратился в слух. Кто-то легко нёсся, едва касаясь песка.
— Кто это? 
— Мама!