Сентиментальная Креветка

Сентиментальная Креветка

В голове Ильи сильно шумело, будто изрядно подвыпивший оркестр ворвался в реки его вен и артерий, и теперь катался там по кругу, гудя трубами и скрипя струнами расстроенных инструментов. В общем-то, он никогда не был против классической музыки, но конкретно эта мелодия была просто ужасна.

Сознание потихоньку прояснялось, даже несмотря на гул в ушах, и мужчина наконец-то осознал, что его глаза давно уже были открыты, и удивлённо пялились теперь в абсолютную тьму, которая точно так же пялилась на него в ответ, за стеклом водолазной маски.

Илья суматошно заелозил телом, и потянулся рукой к своему лицу, очень надеясь на то, что с его глазами всё было в порядке, а причиной темноты являлась просто какая-то грязь на маске.

В это время, коварный внутренний голос, и поддакивающее ему колотящееся сердце, уже нашёптывали мужчине о том, что в здешних водах измазаться особо-то было и нечем.

«Так что… нам очень жаль, конечно… но похоже, что маска разбилась и повредила осколками твои глаза».

Игнорируя этот голос, Илья аккуратно приложил ладонь к лицу, однако вместо жёсткого пластика ощутил под своими пальцами что-то мягкое и пульсирующее. От удивления, он рефлекторно отдёрнул руку от этой странной биомассы, и вместе с этим его зрение внезапно вернулось, рассеивая тьму.

«Чёртов идиот», - мысленно произнёс Илья, коря себя за глупость, и щурясь от ярких солнечных лучей, прорезающих водную гладь и царапающих зрачки.

Оглянувшись по сторонам он наконец окончательно пришёл в себя и понял, что вообще произошло. Незадолго до этого он решил почистить днище своей парусной яхты от наростов, а заодно и поменять пару анодов, давно уже нуждающихся в замене. И похоже, что в процессе работы, от недосыпания и усталости после недавнего перехода длиною в несколько дней, он хорошенько приложился головой о корпус своей лодки, потеряв сознание и уйдя на дно. И хоть глубина и была небольшой, всего каких-то метров семь, однако этого вполне хватило бы, чтобы навсегда на этом дне и остаться.

Великолепное окончание капитанской карьеры, толком ещё и не успевшей начаться.

Вообще, с деньгами у Ильи не было особых проблем, благодаря удачным, хоть и довольно рискованным инвестициями в своё время, поэтому он с удовольствием доверил бы все работы по техническому обслуживанию яхты профессионалам. Но в этих, отдалённых от цивилизации, местах негде было найти ремонтные мастерские, не говоря уже о том, чтобы поднять яхту для технического обслуживания, поэтому такие работы капитанам приходилось делать самим. Прямо под водой. Впрочем, для людей, выбравших подобный образ жизни, в таких вещах не было ничего пугающего. То ощущение свободы, которое дарила жизнь на яхте, с лихвой компенсировало все минусы, сопутствующие этому пути.

Если попытаться объяснить отдалённому от яхтинга человеку, что это вообще такое, жизнь на своей яхте, то Илья мог бы привести в пример две фразы, в полной мере описывающие это состояние.

«Постоянный ремонт, по локоть в грязи и мазуте, на фоне красивых и живописных мест».

А вторая фраза звучала так:

«Представьте, что стоите в плаще под холодным душем, и непрерывно рвёте долларовые купюры».

Илья не сам придумал эти выражения, а услышал их от других, более опытных капитанов. И эти слова довольно сильно откликнулись в его душе, позабавив своей простотой и точностью.

Но, как уже и говорилось выше, несмотря на всё это яхта дарила невероятное ощущение свободы. Хотя, по правде сказать, эта свобода была так же иллюзорна, как и свобода мотоциклиста, который свободен лишь до тех пор, пока не столкнётся с ценами на бензин, правилами дорожного движения, и гвоздями на дороге. И всё же… вкусив этой свободы однажды, хоть и иллюзорной, для некоторых людей обратной дороги в обычную жизнь уже просто не было.

Возвращаясь в реальность, невдалеке от себя Илья обнаружил небольшого осьминога, нервно подёргивающего своими щупальцами. На вид это был совсем ещё «подросток», хотя мужчина мог и ошибаться, не являясь специалистом в этой сфере. Этот маленький засранец и был той самой «биомассой», перекрывшей поле зрения Ильи, и заставившей его изрядно понервничать.

Приглядевшись, мужчина заметил в одном из щупалец осьминога блестящий, металлический предмет, с которым тот явно не собирался расставаться.

«Э, парень. Эта штука мне и самому ещё пригодится», - безмолвно произнёс Илья, двинувшись в сторону осьминога, и намереваясь вернуть своё имущество.

Но в ответ воришка окрасился в белый цвет, и фыркнув тёмной струёй «чернил», отпрянул в сторону, цепко удерживая свой трофей.

Илья вздохнул и махнул рукой. Где-то в припасах на лодке ещё оставалось несколько запасных анодов, так что гоняться под водой за осьминогом у него не было никакого желания. Да и запас кислорода уже явно был на исходе.

* * *

Закат в этих местах был просто великолепен, и развалившись в кокпите своей лодки, Илья буквально впитывал это великолепие природы, вместе с травяным чаем. Рану на голове он даже не удосужился как-то обрабатывать, ведь солёная, морская вода сама по себе являлась прекрасным антисептиком.

- Кости вроде целы, ну и ладно, - лишь пробормотал он, бегло осмотрев рассечение в отражении зеркала, и навсегда забыв о нём.

Погружаться под воду в тот день он уже не стал, отложив это занятие на следующий раз. Вместо этого он занялся другими делами на борту, которые тоже требовали к себе внимания. А когда наконец управился, то перекусил и заварил себе ароматного чаю, приправленного специями. Запах был восхитительный, особенно в аккомпанементе с тропическими запахами окружающей природы.

Вся суета «внешнего мира» растворялась в закате, за которым наблюдал Илья, а чуть позже небо окрасилось звёздами, и тогда можно было представить, будто яхта парила прямо посреди открытого космоса.