Сепфора

Глава III. Разговор

Привыкнув быть всегда сильной, начинаешь ненавидеть себя за малейшее проявление слабости. А когда эти слабости накапливаются и перерастают в нечто большее, хочется умереть, чтобы навсегда забыть о позоре. Ведь кто вновь посмотрит на тебя со страхом, как раньше, когда ты оставил на себе клеймо неудачника?

«Не хочу просыпаться, прошлый бой перечеркнул всю мою жизнь. Такая рана на тренировке. Что со мной творится? Даже при величайших сражениях подобного не случалось. Тело практически не слушается, вечером все мышцы болят так, словно я не занималась больше месяца… - несколько раз моргнув и зажмурившись от яркого света, льющегося из окон, подумала девушка, стараясь не шевелиться. – Но… у Джана я всего недели три провела, причем, тренировки – каждый день. Не понимаю. Бой с Псефорой настолько ослабил меня, что я не могу восстановиться до сих пор?..» - посторонний шум привлек ее внимание, медленно повернув голову, Сепфора заметила вошедшего старика.

- Очнулась, наконец.

- Сколько? – пролепетала Крейсторф, осознавая, что безумно хочет пить.

- Два дня. Чего не излечилась?

- Не могу, против Когтя дракона моя магия бессильна. Кого благодарить?

- Меня, - также коротко ответил Джан, помогая девушке напиться. Та, сделав пару больших глотков, закашлялась, тут же ощутив боль от ранения.

«Да уж, не скоро теперь удастся двигаться так, как раньше. И дар любого целителя не способен что-либо изменить», - приняв с трудом сидячее положение, подумала Сепфора, а затем с ледяным спокойствием взглянула на своего «спасителя».

- Что хочешь взамен?

- Ответы на некоторые вопросы. Честные ответы, - Сепфора несколько удивилась, но потом легко кивнула. – Итак, почему ты дала клятву верности Господину?

- Мне близки его жизненные принципы, и я разделяю его стремление к власти, - не задумываясь, вымолвила Крейсторф, чувствуя, что говорить становится легче. – А еще Господин помог избавиться от опеки… мамы. Он просто зачитал ей приказ о моем зачисление в личную охрану, - откровения сами слетели с губ, голос дрогнул, а глаза защипали от набежавших слез. – Герцогиня Тарисса и слова против не посмела сказать.

- Тогда почему ты убила Псефору, нарушив его приказ?

- Личные счеты, я не могла поступить иначе.

- За что ненавидишь сестру? Вы же родня.

- Не знаю, просто ненавижу, за все, - не моргнув и глазом, соврала Крейсторф, хотя пообещала быть честной.

- А к Дану как относишься?

- Так же, как к ней, - Сепфора вновь постаралась ответить безразлично, но взгляд отвела в смущении.

- Откуда у тебя Иллюзия жизни? И как давно?

- В бою достался. Восемь лет.

- Наследственный меч достался в бою? – прищурил глаза Джан, усомнившись. Девушка вновь лишь кивнула. – Ты хоть знаешь историю его происхождения?

- Нет.

- А про Коготь дракона?

- Мой меч, - не колеблясь, ответила девушка. – Правда, потеряла я его очень давно. Не помню, как. Но он – мой, закаленный моей кровью.

- Почему ты обвинила Дана в смерти его брата? Есть доказательства?

- Нет, просто я абсолютно в этом уверена, - и, предугадывая следующий вопрос, Сепфора продолжила: - Это не из-за договора между графом Каэрто и герцогиней Тариссей о браке с Одинаром. И никак не связано с его трагической гибели. Я пыталась разузнать правду, но Господин запретил, назвав предполагаемое имя убийцы – младший сын лорда Жасари. Дан, - твердо смотря в глаза собеседнику, отчеканила Крейсторф. - Скажи, к чему допрос?

- Старость, - усмехнувшись, проговорил Джан, уходя от прямого ответа.

«Бедная девочка, память настолько перекроена, что сам Владыка тьмы запутается, если залезет в ее голову. Как она вообще может еще здраво размышлять?..»

- Сколько мне велено было оставаться у тебя? – задала совершенно неожиданный вопрос Сепфора. - Я хочу увидеться с Господином, хочу вернуться к своим обязанностям. Сам же видишь: здесь, у тебя, мое времяпровождение совершенно бессмысленно. Толку никакого для обеих сторон. Учебе не поддаюсь. Легче и лучше просто отпустить меня. Я сейчас должна вымаливать прощение у Господина, а не отдыхать.

- Вымаливать прощение? Обязанностям? – переповторил Джан, изумляясь. – Как ты можешь так спокойно говорить об убийстве? Тебе всего-навсего двадцать два года!

- Не мели чепухи, умоляю, - саркастично ухмыльнулась девушка. – Я уже более шести лет орудие мести Господина. Всем прекрасно это известно…

- Разумеется. Шавка, чья шерсть и пасть в крови, - вымолвил Дан, выходя из тени.

Как ни странно, Сепфора не обратила никакого внимания на обидные слова, а просто продолжила:

- Я хочу услышать твое решение, Джан.

- Приказа о том, чтобы ты вернулась в столицу, не поступало, - поднявшись и разведя руками, выдохнул старик. – Поэтому будешь продолжать свои тренировки. Единственное, что могу предложить, это отпустить нашего мученика Дана домой. Свежий воздух вредит его здоровью.

- Без возражений, - согласилась Сепфора, даже не поднимая глаз. Конечно, ей не хотелось заканчивать тренировки, так и не поняв суть собственного дара, но лучше так, чем видеть его лицо каждый день и ощущать огненную стену беспричинной ненависти.

- Я вам крайне признателен, - развернувшись, мужчина спокойно ушел, про себя шепнув: - Плевать на все распоряжения Вединера. Мне нужно развеяться.

Его примеру последовал и Джан, оставив ученицу в одиночестве.

Солнце пекло нещадно, когда девочка вышла во внутренний двор замка, где обычно проходили тренировочные бои. В руках она несла тяжелый меч, который ей выделила мать. Статная походка, безразличный взгляд, спокойное выражение лица. Даже при виде сестры ничего не изменилось. За сегодняшний день они успели трижды поссориться. И трижды старшей дочери влетело. А сейчас ее послали для генерального сражения за звание наследницы рода Крейсторф.