Они почтенно называют её Богиней и следом – тёмной стороной Луны: неявленной, причудливой и оттого опасной. А она без почтения и желания, с выскабливающим ядовитым взглядом и ехидной улыбкой взирает на них свысока и отвечает на старом наречии, что религия – болезнь податливого ума, а вера – удобное оправдание скупости и малодушия.
– Люди, которые не верят ни во что, способны поверить во что угодно.
Таков её вердикт, таково её мнение о распространяющейся (до сей поры продолжающей) заразе в виде принятия пантеона небесного и земного.
– Жалеешь, что пришла сюда? – плюётся под ноги Бог Удовольствий.
– Это меньшее из того, о чём я могу сожалеть, – бросает в ответ женщина и награждает собеседника наигранно усталым взглядом.
Наблюдаю за ними со стороны и улыбаюсь каждому движению плавных тел. Угловатость неопытности сменилась на пёстрые жесты и тщедушные эмоции, приправленные отрепетированными жестами. В который раз Бог Воды первым отмечает подоспевших гостей, а потому приветливо рассекает зал и предаётся радостными всплескам. Разместившиеся вдоль столов с закусками (о, и сами они были таковы, а Луна – основное блюдо) женщины (жёны, служанки и жёны-служанки) пускают волну шёпота и негодования. Среди них есть несколько нынешних раболепствующих Богу Воды, а среди гостей — былая жена, Богиня Плодородия; и все они разбрасывают острые взгляды, отрываясь от параллельных дел и разговоров.
Бог Удовольствий пожимает липкую руку, а Луна вытягивает свою для встречного поцелуя. У кого бы не замерло сердце в этот миг?
И Бог Воды — умный, однако по глупости – вопрошает, отчего же чудесную компанию не поддерживает представитель рода Солнца.
– Мой супруг отошёл от дел, всецело доверив их мне, – самоуверенно бросает Луна и взором режет мимо проходящих и рядом подслушивающих.
Её ошибкой было являться под руку с чужим мужчиной (с чужим мужчиной под руку можно только уходить). Хозяева Монастыря вровень шагнули в резиденцию Бога Жизни, наградив иных присутствующих сияющим видом своих важных персон. Несколькими днями ранее они получили приглашения и сопроводительные письма.
– Хочу танцевать! – сумбурно бросает женщина и залпом осушает рюмку. – До чего же все вы здесь скучные и однообразные.
– Не тебе об этом судить, – отвечает Бог Удовольствий.
– Твои слова не меняют моего желания. Хочу танцевать.
– Луна, – с наученным холодом колит Бог Удовольствий (та интонация – не впервой, и добра не предвещает), – кто же на танцы ходит танцевать?
– Ха, действительно...
– Кто же на деловые встречи ступает по делам? Всё это – сплошное прикрытие, бутафория. Тебе об этом пел муж, я уверен. Всё это – напыщенный лоск, а потому попробуй кутеж и безумия иных обратить в свою пользу. Единственное, что мы можем сделать...
– Прекрасно! – понимающе внутренне и непонимающе внешне отталкивает от себя новая Богиня и в защите складывает руки на груди.
Я отставляю недопитый пунш и ступаю ближе.
– И всё ещё желание моё неизменно.
О, как она изводит несчастного Хозяина Монастыря.
Тот приправляет женщину острейшим взглядом и готовится швырнуть несколько отрезвляющих речей на старом наречии, однако я выступаю подле и прошу:
– Разрешите украсть у вас танец?
– Воровство среди богов не карается? – смеётся женщина и, взяв меня под руку, уводит в центр залы.
– Они промышляют делами куда более ужасными и непристойными, – смеюсь в ответ и одной рукой топлю жёсткую, утянутую в корсет, талию, а другой обнимаю спину.
Луна без страха и печали обхватывает меня в ответ, и только глаза – бегло рассекающие зал и вмиг замолчавших людей – выдают её стенания.
– Все смотрят, – говорю я.
– Не привыкать.
И я незатейливо доношу до женщины гуляющую меж людьми мысль: если кто и промышлял среди божеств воровством – то была Луна, выкрадывающая сердца всех богов без разбора.
– Ваше тоже украла? – спокойно отталкивает танцующая. – Знаете, можете не отвечать. Просто прекратите. В противном случае я ударю вас.
– Я ваш друг и обидеть не желаю.
– А чего желаете?
Лицо её – некогда мягкое и с задорным взглядом, ныне – ожесточенное, с резкими чертами – принимает оскал. Что с дивной красотой сотворило окружение?
– Вас…
– Не удивили.
– …предостеречь.
Вместо слов она ухмыляется и признаётся: «попалась…».
Музыка давно не играет, но мы продолжаем танцевать. Луна благодарит за компанию и, не сказав более ни слова, уходит. Гордый стан её возвращается к партнёру. Теряюсь в толпе и рассекаю меж столов в поисках сидра, а попутно с тем выслушиваю сплетни и прочую болтовню оказывающихся подле лиц.
Интригующим выступает шёпот свиты Бога Войны, и вот сам он ступает в залу из соседствующей. Уверенная поступь говорит о наличии конкретной цели, а ещё сулит определённые беды. Мальчишка – это не тот величественный и важный войн, должный нести своё имя и войско против недоброжелателей – замирает у Бога Удовольствий и, склоняясь к лицу, о чём-то шепчет. Луна находит занятие в стороне: ковшом зачерпывает настойку и следом пропускает порцию-вторую. Бог Удовольствий ретируется к напарнице и о чём-то просит. Я прокрадываюсь и – меж окружающей её свиты – слышу обрывки разговора:
#11244 в Проза
#4640 в Современная проза
#6864 в Фантастика
#895 в Постапокалипсис
Отредактировано: 23.11.2021