Сердца. Сказ 3.

Женщина

Я наблюдаю за тем, как мужчина, склонившись над бумагами, выводит тончайшим пером искуснейший вензель. Я наблюдаю за танцующим на горизонте песком, что предвещает скорое прибытие или недавнее отбытие конвоя. Я наблюдаю за редеющей жидкостью на дне двух, примыкающих друг к другу, стаканах. Я наблюдаю за тлеющей сигаретой, оставленной мной в надежде, что мужчина сожмёт её в зубах и, нервно пересказывая чей-то разговор, докурит. Я наблюдаю за Яном и в пару секунд он видится мне былым: до всех наших разговоров, действий и близости. До нашей встречи. Таким, каков он был; каким мне полюбился.

Сбрасываю ноги с подоконника и упираюсь носками в край стола. Недовольный взгляд поднимается с пляшущих букв на меня, а рука обхватывает щиколотку, дабы столкнуть пакостный жест. Ян всегда зудит и причитает, стоит что-либо сделать с его столом: пригреть боком, сильно ударить стаканом или оросить влагой из только открытой бутыли. Ян всегда зудит и причитает; и вот сейчас, готовясь рявкнуть, ловит моё довольное лицо. А я ловлю его лицо, обхватывая руками и пригреваясь губами. Мне хочется поцеловать его таким, каков он был в первый наш поцелуй.

Но то не случается. Не чувствую его.

– Прости, – говорю я и отстраняюсь, не позволив рукам взобраться по рукам.

Ян впопыхах ухватывает следом: с того начинается его безумие. Или же оно крепчает?

– Это неправильно, ясно? – взвываю я, имея в виду его причастность к смерти мужа, продолжительность траура и всё это непонимание в целом.

– А что есть правильно? – в ответ разит он. – Когда мы делали что-либо правильно?

И к тому можно отнести и моё знакомство с Гелиосом, и наш брак, и союз в целом. Всё, что мы делали и к чему приходили – было за счет этого «неправильно».

Но я не удерживаюсь и вновь пробую на вкус губы Хозяина Монастыря.