Сердце для «железного человека»

Глава 1

Есения

Скоро зима. Три месяца студенческой жизни пролетели, как один миг. Я так боялась, что у меня не получится. А все получилось. И даже больше чем все. Я живу в квартире бабушки. Учусь на том факультете, на котором хотела. И даже участвую во всех студенческих мероприятиях. И судя по тому, как мне тяжело и не весело, с ними как раз я и перебрала.

- Надо будет от чего-то отказаться, — проговорила сама себе, глядя в зеркало в ванной.

На меня смотрела уставшая, изможденная девушка, которой было явно тяжело жить. А на секундочку, было утро. И мой день только начинался. А мне уже хотелось, чтобы он закончился. И побыстрее, побыстрее, пожалуйста.

- Купи магний, витамин С и витамины группы В, — назидательно, с легким снобизмом, сказала сама себе.

Этот совет моей мамы, который прозвучал еще два месяца назад, так и остался советом, еще одним разговором, после которого я вернулась к своим делам. А надо было послушать старших.

Оделась я быстро, отсидела пары, впереди были репетиции по подготовке Новогоднего концерта. А еще надо было сходить к научному руководителю и обсудить выступление на конференции послезавтра, а еще преподаватель по физкультуре звал зайти на кафедру. Я знала, что он хочет. Но это уже было выше моих сил. «Точно откажусь» - мелькнула мысль. Оставалось только следовать ей.

На аллее перед входом в университет разыгралась привычная сцена.

- Сеня, Есеня, Сенька! – кричал парень, из шайки «королей университета», — ты куда такая красивая, пошли к нам! Не пойдешь, сами придем! Пошли в кино, — не унимался «шутник».

- Ей некогда! – засмеялся кто-то из их компании, — У нее драм кружок, кружок по фото, хор кружок, ей петь охота!

В этот раз, в отличие от всех других подобных случаев, повернулась к говорящему. И с удивлением посмотрела на компанию. Никогда бы не подумала, что они детскую поэзию знают. Я же знала почти все стихи Агнии Барто, Маршака, и других поэтов, писавших для детей.

- Правильно, иди к нам, — тут же нашелся кто-то из парней, — а то так молодость пройдет, бах, и ты не Сенька, а баба Сеня!

Мужской хохот сотрясал морозный воздух ноября. И разносился холодным ветром. Поежилась, то ли от погоды, то ли от глупости и ограниченности парней. «Нет, все-таки они не такие глупые, вон, стих знают, пусть только один из парней, и только один стих, но знают же» - пронеслась тогда мысль, и тут же я почувствовала пронизывающий холод. Такой непривычный, не свойственный для меня. На улице было не так холодно. А я одевалась всегда по погоде, да и мерзлявым человеком никогда не была. Но тогда я не стала придавать этому значения.

Пары тянулись одна за другой. В преддверии первой сессии я пыталась выложиться по максимуму, старалась отвечать на все вопросы, участвовать во всех семинарах и коллоквиумах, я жила надеждой на автоматы, хотя бы на зачетной неделе. Только вот стоило ли? Не знаю. Но шла я к этому на тот момент упорно. Вымотавшись после пяти пар, и раздумывая о грядущей репетиции и вежливом отказе преподавателю физкультуры, потому что участие еще и в команде черлидинга университета я бы не потянула, направилась в столовую.

- Сенька, зря идешь, твои пельмени все съели, есть тебе нечего! – гогот раздавался по коридору и затихал в его конце.

Не дойдя до столовой несколько метров. Остановилась. Есть хотелось неимоверно, впереди было еще много дел, а сил на них уже не было. Но есть все подряд я не могла, а может быть просто не хотела. Я любила вкусную, домашнюю еду, и только те блюда, что мне нравились. Мама знала перечень этих блюд и готовила только их, благо с братом список совпадал. А здесь, пища сильно отличалась, да и многое, что подавалось в столовой, я просто не любила. Поэтому из всего многообразия столовских блюд я выбрала - пельмени. Только их на протяжении трех месяцев я и брала. И именно этим и заслужила насмешки и пристальное внимание студентов.

Я и так похудела, за время студенческой жизни, и даже в таком виде было страшно ехать к родителям на каникулы. Мама будет переживать, ругаться, папа осуждающе покачает головой. Но мне и этого будет достаточно, чтобы почувствовать себя виноватой. Готовить я умела, но с таким графиком не успевала. Вот и было единственное спасение – пельмени. А в этот день и их не оказалось. Такая жалость и тоска подкатили. Развернулась и побежала к дальним аудиториям. Там обычно занимались только выпускные курсы, и то редко. Села на подоконник и дала волю эмоциям – разрыдалась. И так сильно, что сама от себя не ожидала. Со всхлипами, завываниями, и нескончаемым потоком горьких слез. И хотя было горько, но на душе становилось намного легче. Мысли прояснялись и появлялись какие-то ощущения от происходящего.

Через какое-то время почувствовала холод. Тот самый, необычный, пробирающий до костей. Вскинула голову и встретилась взглядом с его, холодным, удушающим, лишающим воли и чувств взглядом. На какое-то время онемела. Я была не в силах что-то думать. Я сидела и не мигая смотрела в его темные, цвета крепкого черного чая, насмешливые глаза.

- Вот ты где, — раздался писклявый, что в обычной ситуации не свойственно ей, голос Машки, — а я тебя ищу. Пойдем, опоздаешь, потом поплачешь! – затараторила она, утаскивая меня из-под, подавляющего волю и все чувства, взгляда незнакомца.

«Железный человек»

«Еще один рывок», — повторял я себе в то утро. Универ осточертел за годы обучения, больше не хотелось ничего, только послать все лесом. Но я был бы не я, если бы не получил свой красный диплом. Да, именно красный. В моей жизни все на максимуме. И все на красной линии, на опасной грани. Приехал в родную Альме Матер вовремя. Не люблю опаздывать, и не приемлю в своем окружении опаздунов. Я требователен к себе, и ровно настолько требователен к окружению. Может, поэтому оно минимальное. Здесь мой принцип больше-лучше не работает. Здесь только те, кому я верю, и кому я могу позволить верить мне. Да, да. Я могу быть нечестным. Могу быть любым. Я добиваюсь своего, если это того стоит, любыми путями. И беру то, что хочу от жизни. Раз уж Бог так пошутил и дал ее мне.