"Сердце матери"

Пришло время решить и эту проблему!

  Откуда ни возьмись, перед волшебницами и белым чародеем, а так же перед счастливой ликующей толпой живых и мёртвых существ, внезапно, словно из-под земли появлялись длинные дубовые столы и лавки, которые, как по волшебству обрастали всё новыми и новыми кушаньями. И вскоре они уже ломились всевозможными яствами: различные соленья и варенья, фрукты и овощи, уже дымилась только что сваренная картошечка, усыпанная зелёненьким лучком и свеженьким укропчиком, маринованные грибочки и аппетитная рыбка. Тут же на кострах красовались, крутясь на вертелах уже поджарившиеся туши, с которых то и дело стекал сок прямо в потрескивающее пламя костра, что сводило с ума голодных друзей неповторимыми чарующими ароматами. Неожиданно, как толстая баба в старой полосатой юбке, появилась и торжественно возвышалась увесистая дубовая бочка, из которой под громкие возгласы, хозяин некогда популярного у гномов заведения «Резвый осёл» разливал по кружкам свой фирменный шипучий напиток. 
  - Откуда всё это богатство? – растерянно, спросила Старья, восхищённо махая руками. 
  Майя и Сирень, переглянувшись друг с другом, от всего сердца, весело смеялись, глядя на своих хозяйственных друзей. 
  - О, вы, госпожа Старья, их ещё не знаете! У них в подземных тоннелях много чего интересного и вкусненького припасено! Это же Гномы! – хорошо зная все гномьи секретные лабиринты и их тайны, уверенно заявила Аклаиф. 
  - К столу, к столу! Пожалуйте, к столу! Присаживайтесь! – вновь, как когда-то, приглашали гномы.
  Не заставляя себя долго ждать, приняв приглашение, и, глотая слюнки, все рассаживались по тяжёлым лавкам, и, засучив изодранные рукава, принялись, жадно есть. Они смаковали то поджарившуюся на костре ножку, то грибочек, заедая маринованным огурчиком. На столах быстро росли горы костей и обглоданных рыбьих скелетов и плавников. Хозяин толстой бочки всё подливал и подливал свой пенящийся напиток, от которого все становились невероятно весёлыми. 
  - А пироги-и-и-и где-е-е? Пироги-то будут? – растерянным голосом, почти на распев, из-за стола громко поинтересовался кто-то из гномов. – Помнится мне, в прошлый раз фея нас угощала такими вкусными бабушкиными пирогами!
  - О чём это он? -  спросила бабушка, вопросительно взглянув на внучку и её подругу, - Так, так, рассказывайте! 
  - Ну, что тут рассказывать? – лукаво улыбаясь, ответила Майя, указав на волшебную палочку.
  - Пирогов-то как хочется! – закатив глаза к темнеющему и покрывающемуся звёздами небу, не унимался гном.
  Майя схватила волшебную палочку, и уже было хотела взмахнуть ею, как бабушка рукой остановила её.
  - Позволь мне, - тихо сказала она.
  - И мне, - вмешалась мама, - мне очень хочется сделать что-нибудь приятное для всех вас!
  И они, сделав плавные движения руками, разнообразили праздничный стол всевозможным изобилием пирогов и пирожков с малиной, клубникой, вишней, различными тортами, пирожными, кексами и много чем ещё. Волшебники и существа Семимирья вновь принялись поглощать пирожок за пирожком, кекс за кексом, пирожное за пирожным. Лакомства таяли на глазах, а бабушка и мама украшали стол всё новыми и новыми невероятно красивыми и вкусными десертами. 
  Тем временем Ночь окончательно вступила в свои права. Она грациозно вытрусила звёзды из своей мерцающей накидки, и развеяла их по бескрайнему и таинственному чёрному небу, украсив его созвездиями. Дары Ночи сверкали и над столом. На голове каждого живого эльфа, каждого гнома, каждого иллюзора, сливаясь в ослепительной красоты созвездия, горели звёзды, некогда, подаренные им Ночью. Безмолвные ледяные светила, как и жаркое пламя костров, освещали всё вокруг, делая вечеринку победителей невероятно уютной и волшебной. 
  Гномы, не в силах отказаться от лакомств, «яростно боролись с едой». Они уничтожали кусок за куском, примечая себе всё новую и новую «жертву». Хрупкие эльфы, сбросив с себя тяжёлые кольчуги, слетелись, сбежались на эльфийский совет. 
  - Если так и дальше дело пойдёт, то ненасытных гномов придётся выносить из-за столов! – рассуждали они, и, вооружившись припрятанными до лучших времён скрипками, арфами и свирелями принялись извлекать из них чарующие звуки. 
  Над ночным Семимирьем поплыла удивительной красоты музыка. Бирюзовые и белоснежные Аши, словно бело-изумрудные шелестящие пакеты, наполненные ветром, всё это время болтавшиеся на изломанных ветках чудом уцелевших деревьев, вновь превратились в прекрасных птиц, и в такт волшебной мелодии великолепно запели. 
   - Откуда у вас инструменты?.. – наперебой спрашивали растолстевшие гномы, наконец-то оторвавшись от еды, - А… Аши-то, Аши поют! Друзья, вы когда-нибудь слышали пение Аши? О, это великолепно!
  Йинис, Йинкарк, Йвозор и другие иллюзоры буквально вытягивали из-за стола отяжелевших гномов, приглашая их на танцы.
  - Вот, не пошёл бы… ни за что не пошёл бы танцевать, если бы друг не пригласил! – похлопывая Йиниса по синему полупрозрачному плечу, сказал кто-то из гномов. 
  Вечеринка была уже в разгаре, когда Смерть громко провозгласила:
  - Пришла и моя очередь делать подарки!
  От этой фразы по спине  каждого пробежал холодок, а руки покрылись «гусиной кожей», потому что многие, если честно, побаивались подарков этой своенравной дамы. 
- Я никогда ни делала этого раньше, - продолжала Смерть,- но сейчас в честь с таким трудом, добытой нами победы над Гонимьсо и Олзом, я отпущу кого-нибудь одного из Мира мёртвых! Но только одного, слышите, только одного! Решайте сами, кого.     
  После слов, сказанных хозяйкой Мира мёртвых, напрочь, позабыв о кушаньях и танцах, эльфы, гномы и иллюзоры принялись жарко и яростно спорить о том: «Кого?.. Кого же всё-таки следует забрать из загробного мира?» Каждый из существ очень желал вернуть к жизни своего дорогого и любимого, но как?.. Как тут можно выбрать, если Смерть пообещала только одного? Казалось, спор вот-вот перешагнёт разумные пределы, поэтому Майя, её мама и бабушка как могли, призывали разгорячившихся спорщиков успокоиться, но всё тщетно. Как, вдруг:
  - А где же Буд? Куда подевался мой Буд? Бу-у-у-д, мне плохо, мне очень плохо без тебя!!! – тоненьким голоском жалобно и душераздирающе, завыла Аклаиф, - Ну, где же ты? 
  От искреннего и невероятно тоскливого плача эльфийки, неугомонная компания, словно отрезвела. 
  - Ребята, угомонитесь! Мне стыдно за нас! Мы, что вновь готовы друг другу глотки передрать? – крикнул кто-то из гномов, - Я предлагаю вернуть из мёртвых Буда! 
  - Буд, Буд! Пусть это будет Буд! – кричали все. 
  В это самое время, под громкие возгласы существ, напевая себе под нос мелодию какой-то приятной песенки, с маленьким букетом подснежников в полупрозрачной не осязаемой руке, со всех ног по воздуху бежал довольный собой Буд. А за ним на кленовом листе летела двойник Сирени. 
  - Аклаиф, я нарвал тебе цветов! – радостно воскликнул гном, и, встав перед супругой на одно колено, трепетно преподнёс ей синий букетик.    
  Глаза эльфийки утонули во внезапно нахлынувших слезах счастья. Она, приняв цветы, обняла мужа своими тонкими кровавыми от ссадин мозолей руками. Со стороны казалось, - она обнимает серовато-цветное облако, дым, ветер, но Аклаиф была счастлива. Она и не заметила, как дым, туман, сквозь который можно было пройти, насквозь просунуть руку, внезапно превратился в тяжёлого коренастого гнома, и теперь она буквально висела на его довольно упитанной шее. 
  - Ну, где же ты всё это время был? – шёпотом, закрыв глаза от счастья, спрашивала Аклаиф. 
  - В Сумрачный лес за цветами ходил, - ответил гном. 
  Снова заиграли скрипки и свирели, снова Аши радовали всех своим волшебным пением. Закружились в весёлом танце эльфы, гномы, иллюзоры. Белый маг Тевс, под бурные аплодисменты и одобрительные возгласы, развлекал компанию счастливых существ разными чудесными фокусами и превращениями. Старья, засунув три костлявых пальца в рот, оглушительно свистнула. И тут же, таща за собой шлейф пыли и сухих листьев, перед лесной ведьмой появилась та самая метла, что когда-то важно красовалась у дверей её землянки. Старья, перекинув одну ногу через растрёпанные прутья, взгромоздилась на метлу, и, прошептав что-то, лихо взвилась на ней ввысь. В её руках был старый холщёвый мешочек, из которого она доставала и рассыпала над головами существ золотисто-серебренные, синевато-зелёные, малиново-фиолетовые, красновато-жёлтые искры, что подобно фейерверку вспыхивали в ночном небе и гасли у самой земли. 
  За нежной и невероятно трогательной сценой воссоединения пары гнома и эльфийки, Майя и не заметила, как к Сирени подсела второе я её подруги. И они, похоже, уже успели поругаться, потому, что, отвернувшись друг от друга, обе сидели с кислыми лицами. 
  - Сирень, ты, что поссорилась сама с собой? – с улыбкой спросила мама. 
  - А ну, рассказывайте, что тут у вас стряслось? – развернувшись к подруге и её двойнику, приставала Майя. 
  Сирень, потупив взгляд, молчала.  
  - Она разобиделась, - начала двойник, - на то, что я ходила в Сумрачный лес…
  - И, что?
  - Я ходила к нему…
  - К кому?
  - К моему, к её… к нашему клёну. 
  - Сирень, так ты что ревнуешь? – продолжала приставать к подруге Майя, - К самой себе? Вот это да! Невероятно!..
  - С этим надо срочно что-то делась, а то девчонки друг на друга надулись, как сычи, - тихо сказала мама своей дочери.
  - Я знаю, что сделать!- вмешалась мудрая бабуля,- Мне кажется, нужно её… их клёну придать человеческий облик! И пусть тогда сами разбираются кто кому друг и подруга. Майя, сможешь?
  - Да, это мне силу! Как я сама не догадалась?
  - Но для этого ей придётся идти в Сумрачный лес, а там темно и страшно,- забеспокоилась мама.
  - Ничего подобного!- воскликнула Майя, достав из своей сумки круглую бутыль, иногда, служившую ей и магическим шаром, в глубине которой волшебницы увидели молодое дерево, шелестящее на ветру своими резными листьями,- Фея я, в конце концов, или нет? 
  Она взмахнула волшебной палочкой над хрустальной сферой, и мама с бабушкой увидели внутри шара, как над клёном сгустился вихрь непроницаемого тумана; через мгновение, из которого вышел симпатичный юноша. 
  Сирени, развернувшись, друг к другу спинами, по-прежнему не разговаривали. И поэтому, когда плеча каждой из них коснулась крепкая мужская рука, они вздрогнули от неожиданности. За ними стоял светловолосый кудрявый симпатяга. В его крупных глазах чайного цвета наряду с праздничным фейерверком отражались удивлённые лица обеих девушек. 
  - Ну что, девчонки? – мило улыбаясь, сказал он, - Вот мы и встретились!
  - Кто ты?.. – еле выдавила из себя Сирень.
  - Ты что, не узнаёшь? Это же наш… клён! – запрыгала от радости вторая Сирень. – Только теперь он, как и мы с тобой, принял человеческий облик.
  - Клён? Мой Клён?.. 
  Юноша обнял обеих Сиреней, и увлёк их за собой, туда, где бы им ни кто не мешал.
  - Вот даёт! Куда это он их потащил?.. – с недоумением, смеясь, спросила Майя. – Не успел появиться, а уже девчонок в тёмный угол повёл!
  - Пусть поговорят,- сказала мама.
  - Я думаю, им есть, что сказать друг другу, - подтвердила бабушка. 
  Не известно о чём они разговаривали. Только через время, Майя её мама и бабушка заметили, как под яркими звёздами, подаренными Ночью, под ослепительными вспышками фейерверков Старьи, и невероятными превращениями Тевса, средь шумной весёлой толпы, танцующих существ, в вихре пушистых зонтиков одуванчика, - мелькали довольные и радостные лица обеих девушек и их Клёна. 
  - Ну вот, наконец-то все счастливы! – сказала мама.
  - Похоже, ещё не все, - ответила дочь, поймав одну пушинку рукой. 
  Маленький мохнатый цветочный парашютик нёс в себе послание иллюзориков к своим полупрозрачным родителям. В нём говорилось о том, что все малыши собрались на границе зелёной Иллюзории и Эльфогномии, и  о том, что все они очень скучают и ждут их возвращения домой. И уже через мгновение пушистое облако плавно плыло в обратном направлении с ответом и родительскими наказами. Малыши явно капризничали, потому что спустя некоторое время облако перестало быть облаком, а многочисленные мохнатые одуванчиковые зонтики носились туда-сюда, затмевая собой звёзды и невероятной красоты вспышки праздничных фейерверков. 
  - Пришло время решить и эту проблему! – воскликнула Майя, и бросилась в гущу «цветочного снега» в водоворот общения родителей и уставших от долгой разлуки детей. 
  Она волшебной палочкой белым вихрем закружила вокруг себя цветочные пушинки, и приказала им лететь обратно к малышам с приглашением на весёлый праздник. Малыши не заставили себя долго ждать; и вскоре, они с громкими радостными криками повисли на шее, руках и груди своих синих, зелёных, красных, розовых родителей, которые от счастья подбрасывали своих капризных чад высоко над головами. 
  Гостеприимные гномы, наблюдая целое «нашествие детей», вновь просили всех к столу. Восторгу довольных маленьких иллюзориков не было предела! Здесь средь множества всевозможных кушаний, они увидели сладости, и с жадностью набросились на них. Со стола быстро исчезали торты, пирожные, мороженое, конфеты. С липкими руками, перепачканными шоколадом цветными лицами эти сладкоежки, присмакивая  от удовольствия, напоминали ненасытных плодожорок. 
  - Вот теперь, по-моему, все довольны и счастливы! – закатив глаза к ещё мерцающим звёздам на ночном, но еже мало-помалу светлеющему небосклону, покачав головой, радуясь воцарившейся гармони на этом празднике жизни, сказала Майя. 
  И действительно, под невероятно чудесные песни сладкоголосых Аши, существа и волшебники, вновь, усевшиеся за столом, и пропустив кружку вторую шипучего напитка из дубовой кадки, весело смеялись и громко разговаривали. При этом все они наслаждались общением со своими родными и близкими: малыши не слазили с рук своих горячо любимых родителей, Буд и Аклаиф сидели, обнявшись, Клён и обе его Сирени мило улыбаясь, ворковали, как голубки, эльфы и гномы, восторгаясь друг другом, рассыпали нескончаемые комплименты. Души умерших умиротворённо кружили вокруг живых в вальсе под лиричное пение Аши. Майя тоже наслаждалась волшебной ночью и разговорами со своими родными. Она была по-настоящему счастлива! 
  - У меня идея! – громко сказала мама, обратив на себя внимание всех, сидящих за столом. – Сундук Старьи, как я понимаю, сейчас пуст?
  - Так?..- заинтересовался Тевс.
  - А что если малыши – иллюзоры напишут обо всём, что произошло в Семимирье? Они, ведь столько цветочного пуха перевели на письма своим родителям! Так что вы на это скажете?
  - И эту рукопись, как свидетельство о событиях в Семимирье, мы спрячем в сундуке лесной ведьмы, для потомков! – с воодушевлением, поддержал Тевс. 
  Все одобрительно кивали и предлагали обязательно скрепить рукопись печатью. Ночь распахнула волшебное полотно, подобное тем полотнам, на которых она хранила сны, но совершенно пустое – белое. Малыши тут - же принялись рисовать и писать на полотне: о чудовище Гонимьсо, стремившемся властвовать не только над Семимирьем, но и во Вселенной, о его ползающих, бегающих, летающих уродцах – звероящерах, об отважных эльфах, гномах и иллюзорах, сражавшихся с ними, о прекрасной фее и её подруге Сирени, о волшебницах и чародеях.  И вскоре перед всеми запестрил живыми двигающимися рисунками и записями под ними готовый свиток. Полюбовавшись на творение детей, Тевс бережно скатал документ в рулон, перевязав мерцающей перевязью. Затем он подобрал валявшийся под ногами небольшой камешек, покрутил в руках, и, сделав мягким и податливым, как глина, прилепил его к сверкающей перевязи. Тевс попросил каждого приложить свой палец к волшебной печати, чтобы засвидетельствовать события. Майя была первой, кому он предложил это сделать. Потом Тевс поднёс свиток бабушке и маме, но они указали на Сирень, сказав, что прежде чем они прикоснутся к печати, свой отпечаток пальца должна оставить именно она. «Ведь, если бы не Сирень, - говорили они, - не её умение вовремя прийти на помощь их дочери и внучке, а так же если бы не её способность исцелять, то кто знает, состоялся бы сегодняшний чудесный праздник?» Белый чародей послушно подошёл к Сирени, и та, смутившись от сказанных в её адрес добрых слов, покраснев до самых ушей, молча, приложила свой палец. Далее маг обошёл всех волшебниц и существ живых и мёртвых, и только после этого, торжественно передал свиток на хранение Старье. Лесная ведьма, прежде чем коснуться составленного документа, хлопнула в костлявые ладоши, и… сию минуту перед ней появился уже хорошо знакомый фее и Сирени волшебный сундук с более мелкими ларчиками внутри. Старья аккуратно засунула рулон в самый маленький сундучок, и он, как и два боле крупных, тут же захлопнулись за её руками, и, сверкнув яркими зелёными лучами, вернулись в землянку ведьмы, туда, откуда и переместились.