Сердце мира: часть вторая

18. Предательница

Лаана сидела на циновке, скрестив ноги, перебирала в пальцах концы длинного тканого пояса и смотрела на вход в пещеру, где с час назад скрылся Таш. Единственный вход в Экоранту, древнюю крепость, построенную еще до Великой войны тинатов. Подземелья, где ходил сам Айгар Безумец и где билось Сердце мира.

От осознания величия, огромного значения этого места для всего человечества у Лааны перехватило дух, когда она впервые спустилась в темные коридоры Последнего оплота. Но с того момента прошло уже несколько дней, и пребывание у полуразрушенной магической крепости превратилось в рутину. Последнее, о чем сейчас думала Лаана, это отпечатки рук или ног давно истлевших мертвецов.

Она была беременна. Сомнений больше не оставалось. Будь это ее первый ребенок, она бы списала тошноту на непривычное походное питание; сильную задержку ежемесячной крови и постоянный голод – на смену обстановку и тяжелую работу, а прибавлявшийся вес… Вообще-то, при таких условиях ей следовало бы худеть, но чем-нибудь это удалось бы объяснить, было бы желание. А оно было. Только Лаана прекрасно понимала, что самообман в такой ситуации приведет к фатальным последствиям. Ее могли спасти лишь правда и быстро принятые меры.

И вот тут она терялась. Какие меры нужно принять? Действительно ли они нужны?

Декаду назад все было гораздо проще. Тогда Лаана без колебаний бы поделилась с Ташем радостной новостью, и они остались бы в городе, имя которого уже стерлось из памяти – слишком много поселений отряд миновал за прошедший срок. Устроили бы скорую свадьбу, поехали к отцу. Ну, или Лаана отправилась бы одна. Беспрестанно сменяющие друг друга горы и пустыни, опасность и полный тягот путь – так себе компания для будущей матери.

А может быть, ей казалось, что все было проще. То ли ослепляющая влюбленность прошла, то ли Илаан или его брат крутанули гигантское веретено, и вопросы, которыми Лаана мучилась больше месяца назад, снова оводами сосали ее кровь.

Она точно знала, что сейчас Таш ее пугает, и началось это в Меррекете. Таш замахнулся на нее мечом! А если бы не Ламару, может, и убил бы.

Подумать только, она так ненавидела ллитку, а теперь была обязана ей жизнью и не исключено, что семейным счастьем. В ответ на неуклюжие благодарности девчонка тогда пожала плечами и сказала: «Я сделать, што долшна».

Долг. Именно он руководил Ламару, когда та вместе с Гласом Города напала на Лердана. Больше Лаана не могла на нее злиться. Как сердиться на человека, который поступал так, как считал правильным? Она даже завидовала ллитке. В ее жизни все было так легко.

Сама Лаана до сих пор колебалась, в чем ее долг. Вернее – по отношению к кому долг важнее? Было правильно остаться с Ташем, раз они дали клятвы друг другу, но после Меррекета возлюбленного как будто подменили. Он помрачнел, проводил с ней меньше времени, иногда пропадал куда-то без единого слова. Как час назад – молча отправился на пост, хотя знал, что к моменту его возвращения будет уже поздно и Лаана ляжет спать.

Он знал, что подвергает ее опасности, когда находится рядом. Если Ламару не окажется поблизости, во второй раз остановить меч будет некому.

Лаана чувствовала его внутренние терзания. Сказать ему о ребенке означало усилить мучения, а на плечах Таша и так лежало предостаточно. Необходимость убить старого друга и медленное скатывание в безумие – серьезная ноша.

Тогда что – бросить его, покинуть лагерь и уйти к отцу, чтобы не рисковать собой и ребенком? Это выглядело разумным, хоть и выглядело предательством по отношению к Ташу. Если бы только не одно «но».

Таш мог не вернуться из Экоранты. Не важно, из-за чего: подчинят его приступы ашарея или убьет Забвение. Важно то, что Лаана останется изгнанницей, вынужденной в одиночку растить ребенка. Ладно бы он был от законного мужа, Лердана, но даже если они с Ташем сейчас свяжут себя узами брака, в это никто не поверит. Никто из соплеменников не подаст ей руку и не посочувствует. Она же сама сделала свой выбор, когда отдавалась молодому и красивому шерду.

Сколько лет ей предстоит прожить изгоем, со сломанной судьбой?

Она стиснула пояс. Оставался еще один вариант. Уйти и избавиться от ребенка. В этом поможет любая знахарка из первой же деревни по дороге. Таш останется в неизвестности и не будет мучиться, а Лаане станет проще вернуться к отцу и устроиться в жизни, если вдруг ее любимый не вернется.

Никто ничего не узнает. Правда, пятно с совести будет не смыть.

- Лаана.

Она вздрогнула и резко развернулась. Глаза слишком долго были обращены в темноту и заслезились от света костра, места вокруг которого постепенно пустели, но мать узнали. Усилившийся к ночи ветер трепал ее седые волосы и шевелил коричневую рубаху, пошитую на мужской манер. Лаана еще ни разу не видела, чтобы мать надевала платье. Все время только штаны, только свободные рубашки. Как будто она и не женщина вовсе.

Такова цена за уход от ребенка и мужа – вечные блуждания по миру в попытке спрятаться от преследования, отказ от того, кто ты есть?

- Я сберегла немного тебе поесть.

Мать протянула миску. Сегодня Кирна жарила мясо с пряностями, и у Лааны от одного только запаха потекли слюнки. Она нервно оглянулась на лагерь. Вечернее собрание уже закончилось, воинов-ашареев отвели в Экоранту на ночлег, да и остальные уже расходились. Скоро наверху останутся лишь дозорные.