Сердце тигра

Пролог

— Слушай, Форд, я понимаю, тебе тяжело, но так надо, — прошептала Аннабель, голос её едва доносился до сына. Лицо её было бледным, а голубые глаза, обычно такие яркие и полные жизни, потускнели, словно потеряли свой цвет, оставляя лишь бледное, стеклянное отражение. Форд чувствовал, как в горле застрял ком, душа разрывалась на части. Эти глаза, которые всегда были для него источником тепла и любви, не должны были так рано угасать.

— Почему ты раньше не сказала? Почему? — всхлипнул Форд, слова вырывались из него с трудом. Сердце колотилось бешено, словно птица, пытающаяся вырваться из клетки. — Почему я узнаю об этом в последнюю очередь? Почему ты не сказала, что смертельно больна? Почему я… я…
Горькие слёзы градом катились по его щекам, падая на её ладонь. Мягкие, тёплые ладони, которые всегда так нежно гладили его волосы, касались его лица. Ладони, полные любви и заботы, теперь казались хрупкими и холодными.
— Не плачь, мой лютик, я всегда буду с тобой, — Аннабель слабо улыбнулась, приложив свою руку к его лицу. Её взгляд, полный надежды и бесконечной любви, казался последней искрой в затухающем пламени. Она надеялась, что сын поймет, что изменить ничего нельзя, что это неизбежно.
— Объясни, как я без тебя буду? Где я буду? — Форд с трудом дышал, чувствуя, как давление в груди нарастает, заглушая голос разума. Эмоции хлынули через край, оглушая и заставляя его терять контроль.
— На этот счёт… ты будешь жить с отцом, — прошептала Аннабель, закрыв глаза. Она не хотела видеть отчаяние на лице сына, не хотела ещё больше усугублять его боль.
— С кем? — Форд стиснул её ладонь ещё сильнее, в его голосе смешались гнев, отчаяние и недоверие. — Ты же говорила, что он мёртв.
— Прости, что раньше не рассказала, была не готова рассказать тебе правду, — Аннабель сделала паузу, пыталась собраться с силами. На мониторе, следящем за её состоянием, пульс начал замедляться.
— Так, ты только не волнуйся, пожалуйста, все хорошо — с беспокойством произнёс Форд.
Когда пульс на экране внезапно исчез, Форд ощутил, как в его груди что-то оборвалось. В ту же секунду мир вокруг затих, как будто как нечто важное и привычное просто отключили. Он словно оказался в вакуме: звуки больничной гулкой палаты, писк мониторов, шаги медсестёр — всё это кануло в небытие, оставив его в гнетущей тишине.
Словно в замедленной съемке, он посмотрел на экран. Прямо там, где ещё так недавно мерцал ритмичный график, теперь не было ничего — лишь холодная, мёртвая линия, которая забрала с собой его надежды. Шум в его голове нарастал до невыносимой степени, словно его собственные мысли и эмоции становились звуковым потоком, который готов был расправиться с ним. Сердце его колотилось безумно, не желая подчиняться единственному разумному чувству — страху.
В груди замирало какое-то нечеловеческое отчаяние, которое давило на него, как будто целый мир обрушился на его хрупкие плечи. Он пытался глубоко вдохнуть, но воздух, казалось, вымедался из легких. Каждый вдох обжигал, как будто в груди росло что-то, что вот-вот должно было разорваться, выплеснув наружу всю его боль и ярость на этот бессмысленный мир.
Пронзительный холод обдал его, даже несмотря на горячие слёзы, которые стремительно покатились по щекам. Он не мог понять, как это могло произойти. Его рука, стиснутая в ладони матери, казалась единственным связующим звеном с реальностью. Но теперь эта связь, этот самый мир, который казался ему незыблемым, обрушился в одно мгновение.
Фор начал трястись, будто его бросило в холодную воду. Он не понимал, что делать, и, словно в трансе, продолжал смотреть на монитор, надеясь, что снова появится тот ритмичный график, который был прежде. Он искал ответы в своих мыслях, но они расплывались, как дым. Вместо того чтобы главить своими эмоциями, они заполнили его целиком и, казалось, затопили.
Голова закружилась, и Форд почувствовал, как ноги начинают подгибаться, как будто они потеряли опору. Он осознал, что не может больше стоять. Рука его матери, теперь холодная и безжизненная, и он ощутил, как его собственное сердце замирает в унисон с её остановившимся пульсом.
Аннабель, его любящая мать, умерла.