Сердце Волка

Рассказ "Маша и Медведи"

История из жизни отца Никиты, созданная для лучшего понимания мира зверодухов.

Волк медленно двигался вокруг стола, рассматривая лица Медведей, освещенные желтой оплавленной свечой. Мудрый Медведь был спокоен. Его глаза, едва заметные под густыми бровями, без выражения глядели на запотевшее стекло, в которое бился снег. Большой медведь, такой же могучий, как отец, с такой же косматой бородой и широкими, словно неумело вытесанными, скулами, то и дело беспокойно оглядывался на овчинку у печки – и каждый раз стул под ним тихо постанывал. По левую руку от брата сидел, подперев кулачищем щеку, самый младший из клана – крупный, гололицый и лохматый, как дворовый пес, просто Медведь.

Медведи не дают имена своим детям, пока тем не исполнится пятнадцать. Считается, до этого времени в молодняке живут разные духи. Одни прилетают на пару часов, другие задерживаются надолго, но только к пятнадцати годам остается один, постоянный: дух-хранитель, медвежья сущность.

Просто Медведю дадут имя через пять месяцев, но Волк мог бы предложить вариант уже сейчас: Глупый Медведь. Подходящее имя для зверодуха, который нарушил одно из главных медвежьих правил – не выходить в лес голодным. Голод туманит мозг, подавляет дух и выпускает зверя – а со зверем взаперти справиться проще, чем на воле.

Пришел голод – жди несчастья. Медведи испытали это на своей шкуре, потому с лихвой запасаются едой на время зимней спячки: с коротким днем их одолевают апатия и сонливость. Весной, отдохнув, потяжелев, они отправляются на охоту – и до следующей зимы по силе и выносливости им не найдется равных ни среди зверодухов, ни, тем более, людей. Но в этом году март вместо тепла принес двухнедельную метель. Медведи осунулись, помрачнели. Старшие – те, что научились договариваться с голодом – терпеливо ждали просвета, а младший суетился, мучился – и не выдержал: бросился из избы, как безмозглый щенок. Теперь, несмотря на то, что у Глупого Медведя еще не было настоящего имени, его все равно накажут. И поделом. Зачем Медведям умирающий человек в избе?

Когда Волк принес раненого мужчину – почуял его в лесу по запаху еще теплой, замешанной на снегу крови – Мудрый Медведь только шумно втянул ноздрями воздух и сказал: «Нехорошо». Он даже не пробовал помочь человеку. Медведи лучше Волков чувствуют приближение смерти.

Теперь приближение смерти чувствовал даже Волк: запах крови стал терпким, насыщенным. Слишком много крови. Она медленной струйкой вытекала из рваной раны на голове, на полу образовалась густая темная лужица. Но Медведи словно не замечали этого, только время от времени непроизвольно поворачивали головы, когда покалеченное тело, накрытое овчинным тулупом, издавало слабый стон. Как только закончится метель, Большой Медведь отвезет тело в город и оставит возле больницы. Человек разбудил медведя. Никто не подумает другого. Никто даже предположить не посмеет, что удары такой силы мог нанести подобный им.  

– Хватит кружить! – рявкнул Большой Медведь.

Волк послушно отошел к печке. Там, за занавеской, положив под пылающую щеку ладонь, лежала девочка лет пяти. Глупый Медведь закинул ее на печь, как нашел: в черной, не по размеру большой, шубке, в одном валенке на босую ногу: другой потерялся в снегу. Не раздел, не укутал, не напоил теплым молоком – только сунул в руки плюшевого мишку.

За полтора часа девочка не шевельнулась, не проронила ни слова, лишь глазенки испуганно блестели. Что она видела, что пережила – представить сложно, а что еще придется пережить… Медведи не оставят ее у себя даже до утра, такой у них порядок: с людьми они желают общаться не больше настоящих медведей.  

–  Она сказала что-нибудь? Имя назвала? – спросил Большой Медведь.

Волк покачал головой.

Просто Медведь оскалился.

– Учитывая обстоятельства, можем называть ее Машень…

Он не договорил: средний брат с замахом огрел его по уху – да так, что бедолага едва не рухнул со стула. Мудрый Медведь только покачал головой. Голод. Он на всех напускает тумана.

– Я почуял ружье! – взвыл Безымянный.

– А девочку ты не почуял?! Кто идет на охоту ночью? в метель? с ребенком на руках!  

– Нехорошо, – согласился старший, поглаживая лохматую бороду. – Только беда может выгнать из дома в такую пору.

Волк думал о том же. Метель всех держала на привязи. Будь за окном потише, он бы и сам сбежал из этой берлоги – далеко, на севере, его ждали братья и сестра. Стоило прикрыть глаза – и Волк видел эту мелюзгу, словно стайка щенят, гоняющую за солнечным зайчиком по деревянному, недавно сбитому полу.

На этот раз дорога домой оказалась слишком длинной. Последние недели приходилось передвигаться урывками, от деревни к деревне, едва ослабевал ледяной ветер. Сегодня, улучив просвет, Волк без передышки прошел на лыжах двенадцать километров – и прошел бы еще столько, но его остановил запах крови. Так он нашел раненого мужчину и ребенка, а рядом – Просто Медведя, скулящего от страха. Страх сильнее голода.

…Стараясь не привлекать внимания братьев, Волк снял с девочки валенок и накрыл ее босые ноги лоскутным одеялом. Девочка на мгновение ожила, прижала к себе плюшевого мишку – и снова стихла.

Кроме игрушки в рюкзаке у раненного человека оказались детские вещи, фляга с водой и кусок хлеба, завернутый в бумагу – никаких документов. Откуда пришли эти люди? Со стороны Островцов. Но в этой деревне Медведи всех знают. А дальше, за Островцами, на многие километры лишь леса да болота.

– Отнесем ее в Мокрую Дубраву, к Проводнику. Пусть разбирается, – прервал молчание средний брат.

– Медведь понесет, – согласился вожак.