Сердце Железного Дровосека

Пролог

– Мороженое кто-нибудь будет? – спрашивает папа, вылезая из машины на автозаправке.

– Машунь, может мороженого?

Переадресованный вопрос и ласковый мамин взгляд натыкаются на мое угрюмое выражение лица.

– Не хочу.

Я не хочу. Ни мороженого, ни взглядов, ни вопросов. Я хочу домой. В уютную маленькую квартирку на окраине родного города. И плевать мне на старые обои и вытертый линолеум. В смысле, было плевать. Потому что моя родная квартира осталась за бортом нашей стремительно уносящейся в прекрасное далеко жизни. «Прекрасное» – по версии родителей.

Шестнадцать лет моего существования текли ровно и без особых потрясений. Пока весной ни тряхануло так, что вся привычная жизнь развалилась как карточный домик.

Родители решили переехать за две сотни километров, в другой город, где жили наши родственники – бабушка и мамина сестра с семьей. Я, конечно, к ним всегда очень хорошо относилась, а с моей двоюродной сестрой Наташкой мы в детстве все лето проводили вместе у бабушки – это, безусловно, прекрасно, НО!

Все, что последовало за этим категоричным НО, я высказала маме с папой, как только у меня прошел первый ступор от «новости». Я привела кучу аргументов, самыми значительными из которых были: «вы что, с ума сошли, мне в школе два года всего осталось, два! Нужно готовиться к экзаменам и поступлению в вуз, какие тут могут быть переезды?», «а как же Лена (моя лучшая подруга)? Как же художка? Я должна выпуститься в следующем году, а Инна Витальевна сказала, что осенью я начну рисовать большую работу на всероссийский конкурс! Как же?..». Вопрос «а как же моя жизнь?» остался неозвученным и, как следствие, неуслышанным.

Впрочем, все мои самые убедительные доводы оказались попросту раздавлены исполненными твердости и уверенности  родительскими «мы понимаем, но ты же взрослая девочка, ты справишься», «твоему отцу предложили чудесную работу в компании», «поначалу будет сложно, но ты познакомишься с новыми ребятами», «наверняка там тоже есть художественная школа», «в этом городе прекрасные университеты».

Прекрасные университеты? О чем вы вообще? С восьмого класса я мечтала учиться в моем университете. Я даже специально изменила маршрут от школы до дома, чтобы лишний раз пройти мимо него, полюбоваться старинным фасадом с колоннами. Вы хотите все мои планы, мечты, всю жизнь перевернуть вверх дном, а я должна стоять посреди этого погрома и аплодировать?

Я обижалась, злилась, хлопала дверьми и отказывалась верить. Я намеренно избегала разговоров о переезде, надеясь, что туча походит и уйдет, не разразившись грозой и ливнем. Но, как известно, отрицание проблемы не решает саму проблему.

Как-то я случайно услышала часть маминого разговора с подругой: «Я же понимаю, ей всего шестнадцать… Она подросток, не может побороть упрямство и перестать видеть ситуацию в черном свете. Не знаю, как ей помочь. Я пытаюсь разговаривать…»

Нет, мама, это я пытаюсь, но вы по-прежнему отказываетесь меня слушать, как будто я маленькая.

Весь май и половину лета мои родители провели в разъездах, обустраивая в рекордные сроки новую квартиру, вывозя вещи со старой. Я занималась оплакиванием своей прежней жизни, прощалась с немногочисленными друзьями и приятелями из художки. Конечно, мы договорились переписываться в сети, но я прекрасно понимала, что с этими ребятами, за исключением, пожалуй, Лены, мое дружеское общение заканчивается навсегда.

Бабушка часто говорит, что если не можешь противостоять течению, нужно покориться и «войти в поток». Как бы я ни злилась и ни обижалась на родителей за этот дурацкий переезд, я понимала, что им очень нелегко со всем справиться, поэтому решила помогать по мере сил.

Наконец, закончив большую часть хлопот, договорившись с покупателями нашей старой квартиры, мы погрузились в автомобиль и отправились навстречу новой жизни.

Сердце мое полно дурных предчувствий и страхов всяких разных мастей. Я нервничаю, не скрывая этого. Мама пытается отвлечь меня от навязчивых мыслей и спрашивает:

– Машуль, а ты помнишь Феликса?

Я хмыкаю про себя. Еще бы мне не помнить Феликса! В придачу к не вполне распространенному имени этот парень получил от Вселенной довольно странный характер. Он окончил мою школу (в смысле, бывшую школу) в прошлом году, и, пока учился, был довольно примечательным персонажем. Он не участвовал в делах класса, почти ни с кем не общался, не сидел в Интернете и носил ужасную мешковатую одежду серо-бурого цвета. Поговаривали, что Феликс со своими не менее странными друзьями ходит на заброшенные шахты на окраину города, собирает металлолом, что-то изобретает. В школе над ним посмеивались, но скорее дружелюбно, а после того, как он выиграл областную олимпиаду по истории, одноклассники прониклись к нему уважением и совсем перестали доставать глупыми шутками. В прошлом году Феликс поступил в мой университет.

– И что там с Феликсом? – спрашиваю я немного заинтересованно.

– Ты же знаешь, он поступил в прошлом году.

– Да, знаю, но не помню, на кого.

– На учителя истории.

– Ах, да, точно! И как он там?

Моя мама до нашего восхитительного переезда работала вместе с тетей Феликса, и они, как заведено, обсуждали мои дела и, поскольку у тети Феликса детей не было, его дела. Даже боюсь представить, что мама могла про меня наговорить.

– Он бросил учебу.

– Как это? Он же вроде на бюджет прошел и поступил, куда хотел?

– Он походил месяца два, а потом бросил. Просто пришел домой и сказал, что больше не хочет учиться.

Хм, странная история.