Сердце Железного Дровосека

ГЛАВА 21

О сбежавшей невесте и снова о любви

У Светы дело быстро двигалось к свадьбе. Она успела перевезти в огромный холостяцкий дом Валентина большую часть своих вещей, а, главное, драгоценные абстракционистские холсты. К огромному неудовольствию бабушки, она прихватила с собой и Барсика, который, благодаря бабушкиным стараниям, отъелся и приобрел ухоженный и довольный вид. Света сказала, что Валентину просто необходим кот, потому что в поселке нет житья от мышей. Бабушка скрепя сердце согласилась и благословила и Свету, и Барсика на новую жизнь. Очень даже неплохую, надо отметить. Многокомнатную и с прислугой.

В один из ноябрьских морозных вечеров мы с родителями отправились к бабушке, которая решила собрать родственников и выпить за здоровье молодых. Света с Валентином еще не расписались – счастливое событие откладывалось на январь, потому что Свете вздумалось закатить пышную свадьбу со всем положенным: лимузином, куклами на бампере, выкупами невесты, тамадой и сотней гостей. Валентин, как и положено истинному влюбленному, стоически терпел все ее капризы и согласился на роскошную свадьбу, попросив только исключить кукол и кольца с бампера и крыши свадебного автомобиля. Он сказал, что для человека его возраста и положения это выглядит несолидно.

Торжество требовало многодневной подготовки, поэтому свадьбу отложили на будущий год. А вот по-родственному, так сказать, по-семейному выпить за брачующихся можно было и до свадьбы.

На лестничной клетке прямо на электрическом щитке красовался большой плакат с выведенными маркером словами: «ЭДУАРД! Если ты еще раз вывернешь лампочку, то готовься к смерти».

– Это еще что? – удивился папа.

- Горячее послание для Эдика, – ответила я. – Такой сосед как он – просто золото. Никогда не бывает скучно.

– А ты откуда знаешь?

-– Да уж наслышана.

Мы уселись за стол, который, по обыкновению, ломился от вкусной еды. После того, как первый тост был произнесен, а салаты разложены по тарелкам, я поинтересовалась у бабушки:

– Бабушка, а почему вы в этом лестничном объявлении написали «Эдуард»? Мне кажется, Эдик не поймет, что это вы к нему взываете.

– «Эдик» – это неподходящее обращение для официального послания, – отрезала бабушка.

– Для официальное послания? Ну-ну, – я положила себе куриное крылышко и за неимением более увлекательной беседы начала прислушиваться к рассказу моего дяди о том, как какая-то баба влетела в его «десятку» и разбила бампер.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Бабушка пошла открывать, недоумевая, кто бы это мог быть, и, к своему удивлению, обнаружила на площадке плачущую Свету с каким-то узелком.

– Света! Девочка, что случилось?

– А-а-а-а, – ревела Света, размазывая по щекам тушь и подводку.

– Кто-нибудь, помогите! – заголосила бабушка, и мы все высыпали в коридор.

– Что случилось? – встревоженно спросила мама, обнимая Свету за плечи.

– О-о-он ска-ка-зал, что на-а-ам…

– Да что такое, в самом деле! Умойте ее поскорее, да пусть садится и рассказывает по порядку, – скомандовал папа, беря ситуацию под контроль.

По порядку все выглядело следующим образом: Света решила приспособить одну из комнат Валентининого дома под мастерскую, и жених вроде бы согласился, но потом, затаскивая в новую мастерскую свои гигантские холсты, она уронила две якобы очень ценные вазы, чуть не времен Древнего Китая. Валентин был в абсолютном шоке и наговорил Свете много лишнего. Она тоже ему наговорила всякого. И теперь между ними все было кончено.

– Он говорил, что любит меня, бессердечный, холодный делец! Ему какие-то вазы важнее меня-я-я! – подвывала Света, которую заботливо усадили на диван. – Я никогда, никогда не вернусь больше в тот ужасный дом.

– Ох, ладно, не вернешься так не вернешься, – сказала бабушка, присаживаясь рядом со Светой. – Невелика потеря, я так скажу. Постой…а Барсика ты что, там оставила?

– Да, – подтвердила Света и икнула.

– Ну как марш за Барсиком! – накинулась на бабушка на бедную девушку с разбитым сердцем. – Ты с ума сошла, его там оставлять? Собирайся и бегом. Подумать только, она оставила несчастного котенка этому извергу…

Поток бабушкиных словоизлияний прервал звонок в дверь.

– Это кто еще? – ворчливо сказал папа и пошел открывать.

На пороге, понятное дело, стоял «изверг» с букетом цветов.

– Света? – лаконично спросил он.

– Пожалуйста, проходите и забирайте, кого хотите, – сказал папа, вероятно, мечтавший закончить с «Санта-Барбарой» и вернуться к разговору о битой «десятке».

Валентин разулся в прихожей, прошел в зал, со всеми поздоровался, вручил цветы почему-то бабушке, взял Свету за руку, обулся сам, обул ее и отбыл с ней в неизвестном направлении.

– Ну дела. А я уж думал, что меценат наш обломился, – поведал присутствующим папа. Все застыли, глядя куда-то в пространство. – А что я такого сказал-то?

Мы снова сели за стол и вернулись к застольным разговорам. Только бабушка продолжала сидеть в прострации, сжимая в руках букет.

-– Мам, может поставить его в вазу? – робко предложила тетя Оля.

– Не надо, – отрезала бабушка, не двигаясь с места.

– Ну не надо так не надо, – согласилась тетя, оставив бабушку в покое. Помяните мое слово, эта Света со своими выкрутасами когда-нибудь доведет ее до сердечного приступа.

Разговор плавно переключился с автомобилей на тему моего будущего, и дядя поинтересовался: