Серебряные крылья. Книга 2

ГЛАВА 24

О том, что Этери не совсем нормальная, знали все. Но ребята в Миссии старались к недостаткам друг друга относится с пониманием, и на злой язык Этери особо внимания никто не обращал. Тем более ненависть свою она изливала чаще на абстрактных богачей, чем на учеников. И уж никто не мог подумать, что девчонка попытается причинить вред жене директора, которая со всеми была очень милой и вот уже три часа развлекала малышню, хотя совершенно была не обязана этим заниматься.

Но удара не случилось. Аверин буквально схватив воспитанницу за шкирку оттолкнул её в сторону, и более не обращая на нее внимание, бросился к Дане. С пола Этери поднимал Ильдар и в его глазах читалось жгучее желание встряхнуть одноклассницу как следует. Но единственное, что он себе позволил, чуть сильнее сжать предплечье девчонки и сквозь зубы прошипеть: «Ну, ты и дура».

– Что случилось? - спросил Вадим, помогая Диане подняться. – Как ты?

– Нормально.

– Я сейчас вызову врача. Нет, лучше отвезу тебя в больницу.

– Не надо. Всё хорошо.

– Прости меня, – произнес мужчина убито. – Прости.

– За что?

– Я и предположить не мог что для тебя тут может быть опасно. Я сейчас отдам несколько распоряжений и отвезу тебя домой.

– Нет, -- твёрдо произнесла девушка. – И более ни слова о том, что это опасно. На вверенном мне пространстве произошло ЧП, а не трагедия.

– Вирен, ты самая упрямая из всех знакомых мне женщин.

– Спасибо, сэр. Разрешите возвращаться с поставленной задаче?

Вадим улыбнулся и с удивлением обнаружил, что страх, тугим кольцом, сковавший его грудь, постепенно отступает. И он даже решил поддержать игру:

– Сначала доложите о причинах происшествия, курсант Вирэн?

– У этой девушки (ее, кстати, зовут Этери), которую сейчас не слишком бережно придерживает Ильдар, случился нервный срыв. Я так и не поняла на фоне чего. То ли она боялась, что ты её изнасилуешь, то ли наоборот, не изнасилуешь, и она не сможет шантажом заставить тебя жениться на ней. Ну и плюс ко всему она до помрачения рассудка завидует тому, что у меня были богатые родители, брендовой одежде которую они мне покупали, учебному заведению, в которое пристроили и далее по списку

– Я не совсем понял, чему она позавидовала? Ты же сирота и воспитывалась в такой же «Миссии Милосердия», а затем училась по государственной программе поддержки одарённых детей.

– Без комментариев. Вадим ей нужна квалифицированная помощь, причём срочно.

– Вы меня в психушку не отправите, – выкрикнула Этери, яростно вырываясь из железной хватки Ильдара.

Вадим до боли сжал кулаки. Безжалостное: "Отправлю" так и рвалось с его губ. Тем, кто способен ударить, просто вымещая на ком-то свою злость, только там и место. Но перед ним стояла девочка-подросток, возможно, напуганная тем, что сотворила. Поэтому мужчина сделал глубокий вдох, заставляя себя окончательно успокоиться.

– Вам, действительно не помешает помощь врачей и психологов. Но так как моя жена не пострадала, я готов проявить не свойственное мне великодушие. Обычно, я не слишком церемонюсь с теми, кто пытается причинить боль моим близким.  Вы отправитель в реабилитационный центр для детей, переживших насилие.

– Не поеду!

– Если откажетесь, я вызову полицию. После этого вас ждет или психическая клиника, или колония для несовершеннолетних. По решению суда.

– Ну, и вызывайте.

– Нарываешься? – рыкнул Ильдар. – Да тебе в психушке самое место.

Девчонка уже даже рот раскрыла, чтобы бросить в лицо разъяренному однокласснику нечто обидное, словно бы не понимая, что он сдерживается из последних сил. Юноша в отличие от директора успокаиваться не собирался и сейчас пылал праведным гневом:

– Ты понимаешь, хоть, что чуть не натворила? Она же ранена была. И еще несколько дней назад ходить почти не могла.

– А знаешь, как эта бедняжка со мной разговаривала? Будто я – пыль под ее ногами.

– Но ударить пыталась не она тебя – ты. И не надо сейчас изображать жертву. Даже если тебя провоцировали, могла бы и сдержаться. Хотя, о чем это я? Ты и сдержаться? Разве такое возможно?

– Ильдар, я, конечно, твое возмущение разделяю, но все же остынь. Это решение должна принять сама Этери.

– Какое? – юноша нахмурился, почувствовав, что потерял нить рассуждения директора.

– Готова ли она, приняв помощь? Возможно, в ее планы не входит учеба и попытка добиться в этой жизни хоть чего-то. Мы живем в либеральном обществе. Право выбирать свою жизнь у нас закреплено в Конституции. Если она хочет сидеть в тюрьме среди тех, кто не способен соблюдать закон, ее дело. Я не стану тратить силы на тех, кто уже решил, что его или ее сиюминутные порывы имеют приоритет перед законом.

– Вадим, – осторожно произнесла Диана, коснувшись плеча мужа. – Не дави.

– Сколько тебе было лет, когда ты решила поступить в Танийскую Академию, – спросил мужчина, переведя на нее усталый взгляд.

– Не помню. Лет в семь, наверное.

– То есть ты в семь лет готова была выбрать собственное призвание и сквозь боль и слезы идти к нему, а она в свои шестнадцать-семнадцать не способна ответить на простой, в сущности вопрос: «Согласна ли она принять помощь и в дальнейшем вести социально-приемлемый образ жизни или же нет»?