Сергеи

Сергеи

С Е Р Г Е И

Сергей (Сергий, Серж, Сержиус) - современная форма устаревшего Сергиус. В переводе с латинского - "божий слуга", высокий, знатный, значимый, яркий. Главные черты характера - дружелюбие, способность к сопереживанию, отвага и уверенность, упорство до упрямства.

(Из толкователя имен).

Вступление.

Эта история не имеет начала. Довольно долго мое сознание не могло связать воедино отдельные факты разбросанных в пространстве и времени событий. Они больше касались моих друзей и знакомых, задевая меня лишь запоздалым рикошетом отдаленных последствий. Я относился к ним, как к обычному, естественному течению своей и чужой жизни. Несколько лет назад невидимые нити причинно-следственных закономерностей связали эти разрозненные события и их участников в единое целое. В то время я еще не мог представить себе общую картину происходящего. В ее многоплановой и многоцветной мозаике недоставало нескольких существенных фрагментов. Но уже тогда появились первые ощущения мистической иррациональности ее сюжета и трагической предопределенности финала всей этой необычной истории. За последние месяцы эти ощущения выросли до состояния фатальной обреченности и необъяснимого страха. Страха не столько за себя, сколько за других, еще живых, ее участников. По мере приближения к развязке эта история все чаще и чаще в моем воображении представлялась незаконченным тканым полотном. С вращающихся катушек к ткацкому станку тянулись разноцветные нити. В их цветовой гамме существенно преобладали черные и красные тона. Большинство катушек уже были пустыми, на других оставалось всего по нескольку витков. Выходящая из-под медленно движущейся каретки ткань, ложилась на приемный стол широкими волнообразными складками. Весь гобелен одновременно обозреть было невозможно. Доступные взору отдельные фрагменты подводили к неутешительному выводу о содержании последних, еще не сотканных, рядков и безграничном трагизме общего сюжета всего полотна.

Развязка приближалась стремительно и неотвратимо. Весь вчерашний день прошел в поисках последних правильных решений и ожидании телефонных звонков. Ночь - в борьбе с самим собой и хронической бессонницей. Утро - с дурным настроением от кошмара короткого предрассветного сна. Когда раздался звонок на входной двери, первым желанием было не вставать, никому не открывать и ни с кем не разговаривать. Звонок не утихал, заставив перебороть раздражение, подняться и открыть. Распахнув дверь тамбура, застыл от неожиданности. На лестничной площадке стояла пожилая женщина. Худощавая, невысокого роста, одетая во все черное - черный платок до бровей, черная куртка, застегнутая на все пуговицы, черная, юбка до пола. В ошарашенном мозгу искрой промелькнула дурацкая аналогия: "Именно так, за самыми грешными и самонадеянными в их последний день приходит Старуха-Смерть!" То ли наслаждаясь произведенным на меня эффектом, то ли давая время опомниться и прийти в себя, женщина молча стояла, изучая мое растерянное лицо спокойным, внимательным взглядом. "Здравствуйте! Вы - Сергей?" - ее голос оказался намного приятнее внешности. Это немного успокоило, но все равно, вместо внятного утвердительного ответа, меня хватило лишь на то, чтобы едва заметно кивнуть головой". Мне велено передать Вам это" - она быстро вложила в мою ладонь бумажный конверт, молча, развернулась и ушла по лестнице, не став вызывать лифт. Из затянувшегося оцепенения вывела донесшаяся из квартиры трель вызова мобильного телефона. Пока добежал - вызов прекратился. Номер вызывавшего абонента не определился. Неприятное ощущение приближающейся развязки нарастало все быстрее и отчетливее. Я прекрасно понимал, что вмешаться в ход событий и изменить надвигающийся финал - не в моих силах. Оставалось только ждать. Именно поэтому, мельком взглянув на конверт, не распечатывая, положил его вместе с телефоном на стол. Кроме моего имени-отчества, на нем больше не было никаких надписей - ни адреса, ни данных отправителя, ни почтовых штемпелей и марок. Даже без слов необычной курьерши, вручившей мне конверт, можно было предположить, что почтовая доставка в данном случае исключалась изначально. Каким-то шестым чувством догадался, от кого пришло это письмо, и что для меня будет значить сам факт его получения. И только потом, через несколько секунд, уже умом осознал, что его автора - отправителя уже нет в живых. Это было не просто письмо, а тревожный сигнал, фатальное уведомление о том, что еще один участник этой драматической истории покинул наш бренный мир перед самой ее развязкой. Боль утраты близкого мне человека мгновенно смешалась с чувством страха и изматывающего переживания за судьбу другого, от которого я ждал известий все эти последние дни. Когда в очередной раз вспомнилось, что все они были моими тезками - Сергеями, и стали участниками этой истории из-за меня, снова всплыло давящее чувство вины и мистической предопределенности уже случившегося и еще предстоящего. Не зная что делать, безвольно сидел за столом, тупо уставясь на конверт и телефон. А взбудораженная и растревоженная память, словно пытаясь окончательно добить измученное сознание невыносимыми муками, самовольно и беспощадно, в тысячный раз прокручивала перед мысленным взором основные эпизоды и сцены этой истории, внося новые штрихи и полутона в портреты ее участников.

Глава I. СЕРГЕЙ КОНДРАТЕНКО.

Он появился в нашем 3-А классе старой, довоенной постройки, восьмилетки в середине учебного года. Классная руководительница, Александра Яковлевна, представляя новичка, кратко проинформировала, что их семья переехала в Донбасс из другого региона нашей необъятной Родины. Крепкий светловолосый мальчуган очень стеснялся такого повышенного внимания к себе. Коротко и односложно отвечал на вопросы учителя и одноклассников, прятал взгляд в пол, и почувствовал заметное облегчение лишь после того, как его усадили за одну из последних парт. Все последующие дни новичок старательно избегал общения с новыми одноклассниками, после уроков молча собирался и быстро уходил из школы. Мне, с моим другом Лисовым Сергеем, стоило большого труда, завязать с ним хрупкие товарищеские отношения. Причину замкнутости и малообщительности Кондратенко мы узнали только через несколько недель. Сергей рос без отца. Мать - тетя Паша - постоянно работала во вторую смену. Весь остаток дня после школы Сергею приходилось посвящать своему младшему брату - четырехлетнему непоседе Вовке. Чтобы побыть вместе, нам троим оставался один выход - проводить вечера дома у Кондратенко. Через какое-то время, Вовка считал своими старшими братьями не только своего родного Сергея, но и нас с Лисовым. На его детское "Силеза" или "блатик", откликались одновременно все трое. Даже такое сближение через малыша, не смогло полностью раскрыть и изменить замкнутый характер Кондратенко. Только спустя несколько месяцев, нам с Лисовым удалось узнать его главную, тщательно скрываемую и оберегаемую от посторонних, тайну. Оказалось, что Сергей страстно увлечен индийской йогой. Уже около трех лет он занимался особой гимнастикой, часами медитировал, уединившись от чужих глаз в каком-нибудь укромном месте, запоем читал книги на эти темы. Кто и каким образом, в столь раннем возрасте, привил ему любовь к этой экзотической восточной культуре, для нас с "Лисом" так и осталось загадкой. Он стойко переносил все наши шутки и колкости на этот счет, не обижался и не сердился. Мало того, не обращая внимания на весь наш скепсис, долго и упорно пытался приобщить к этому необычному увлечению и нас. Мы с "Лисом" сначала "за глаза", а потом и в открытую, стали называть Кондратенко Йогом. Потом, сделав поправку на юный возраст друга, изменили прозвище на "Йогжик". Через какое-то время, сократив для удобства, называли его, просто, "Еж". Наша дружба развивалась и крепла с каждым годом. К окончанию восьмилетки, не только родные и одноклассники, но и все поселковые знакомые, называли нас не иначе, как "Три Сергея". Потом, как часто случается в жизни, судьба разбросала нас по разным городам и весям. Я уехал учиться на врача в Запорожье. Лисов - на стоматолога в Днепропетровск. Кондратенко поступил в строительный техникум и остался в любимом Донбассе. Видеться стали намного реже. Сначала - только на каникулах, потом - в редкие приезды на побывку на малую Родину. Позже, общение и вовсе ограничивалось лишь телефонными переговорами. Застойные 80-е и лихие 90-е, еще больше усугубили ситуацию. Нас, как щепки в штормящем океане, то на какое-то время сближало, то снова отдаляло на годы и километры. Сергей "Лис" после окончания института тоже некоторое время прожил в Запорожье. Его жена Ирина оказалась родом из этого прекрасного приднепровского города. Несколько раз встречались семьями. Чаще - не получалось, не хватало времени и общего, объединяющего интереса. В это время я по Андроповскому призыву уже служил в милиции и заочно учился в Харьковском юридическом институте. Там же в Харькове, несколько раз встречался с "Ежом". Он из нас троих, покинул Донбасс последним. Кондратенко, в отличие от нас с "Лисом", официально в брак не вступал. С гражданской супругой жил в ее квартире на окраине города, занимался ремонтом и отделкой жилых и офисных помещений. Из его немногословных рассказов мне было известно, что его младший Вовка остался в Донбассе с матерью, часто выезжает на заработки в страны Европы. Потом "Лис" с женой уехали покорять Москву. Я закончил второй институт и перестал ездить на сессии в Харьков. "Еж" сменил адрес и номер телефона. Мы снова потерялись на несколько лет. Восстановить связь удалось только благодаря оставшимся в Донбассе нашим родителям.