Серра Пеллада

Серра Пеллада

Двенадцать часов на самолете и двенадцать на машине. Целые сутки в пути! И это не считая пересадок и времени ожидания.

Робер проснулся, когда автомобиль миновал Марабу. Лоб болел от постоянного битья об автомобильное стекло во время тряски – не лучшее место для сна. Бразилия за окном выглядела непривычно уныло – желто-красная степь, больше похожая на марсианские пейзажи. Машина остановилась у невзрачных деревянных построек, которые с большой натяжкой можно было назвать домами. Однако, это они и были.

- Месье Арно, - обратился к нему водитель, открывая дверь, - дальше не поеду, дорога разбита. До Серра Пелады около полмили.

- Хорошо, спасибо! - Робер расплатился и похлопал водителя по плечу. - Дальше я сам.

Водитель, пожилой бразилец, подал Роберу огромный походный рюкзак.

- Вы уверены? Здесь уже больше двадцати лет никого. Так, редкие туристы только захаживают.

- Да, все в порядке.

- Ну, как знаете, месье, - старик пожал плечами и еще немного потоптался у водительской двери. Когда Робер отвернулся, водитель перекрестил его, поспешно сел в машину и уехал, будто за ним гналось стадо диких бизонов.

Робер даже если б заметил странное поведение старика, списал бы все это на чрезмерную суеверность. Сам он не считал чем-то опасным исследования таких вот исторически ценных мест, как бразильская Серра Пелада. Путешествовать в одиночестве он давно привык. А что может показаться страшным после Сирии или либерийского Вест-Поинта?

Закинув рюкзак за спину и удобно закрепив ремни, Робер двинулся в путь. По местному времени было около полудня, так что он утроит лагерь и еще успеет спустить в карьер. Окружающие постройки давно обветшали и смотрели на редких путников пустыми глазницами. Кое-где можно было увидеть невзрачные выцветшие вывески «Бар» и «Досуг», сделанные явно топорным способом. Робер усмехнулся. Он читал, что женщин сюда не пускали, и пьянство здесь было запрещено. Но покажите хоть одно место в мире, где неукоснительно соблюдались бы правила? В этом поселке совершалось шестьдесят-восемьдесят убийств в месяц. Кто в таких условиях следил бы за каким-то нелегальным барделем?!

Поселок закончился, не успев начаться. Три улицы по пять-шесть бараков да пару отдельных домов для руководства – вот и весь поселок. Главная ценность в этом месте был, конечно, сам карьер. Робер выбрал пустое ровное место на почтительном расстоянии от поселка. Все же, как бы Робер не храбрился, для сна подобное место не самое приятное.

Солнце нещадно палило. Кое-где виднелась выжженная на солнце сухая трава, но в основном пейзаж был жалким – глина, сухая потрескавшаяся земля, никаких признаков жизни.

Наконец, спустя два часа Робер мог приступать к исследованиям. Он переоделся в удобную одежду и обувь, чуть не подпрыгивая от предвкушения, нацепил шлем, накинул на спину небольшой рюкзак со всем необходимым. Осмотрев местность, мужчина порадовался, что сможет добраться вниз без использования веревочной лестницы. С другой стороны карьера был более пологий спуск. А самое главное, ничего не помешает ему подняться. Совсем не хотелось бы застрять там внизу.

Спуск занял около часа. Солнце все еще было высоко, когда Робер коснулся самого дна карьера. Именно здесь долгих шесть лет с тысяча девятьсот семьдесят девятого по тысяча девятьсот восемьдесят шестой год в адских условиях трудились сотни тысяч людей. Это пугало, но и восхищало. До сих пор в стенах карьера были видны следы человеческих трудов, погубленных жизней. У Робера волосы встали дыбом. Он будто попал в начало времен. То же ощущаешь, попав к пирамидам без сопровождения толпы туристов. В твердой породе вручную были выдолблены циклопических размеров, словно каменные, ступени. Кое-где остались висеть фрагменты деревянных лестниц. И все это из-за золота! Да, золотая лихорадка осталась не только в девятнадцатом веке. С открытия месторождения сюда стекались люди со всей страны. Интеллигенты и рабочие, фермеры и адвокаты, от мало до велика.

Робер был историком и трепетно относился к таким местам. Он присел на корточки и прикоснулся к земле. Поверхность была горячей, как раскаленная на огне сковородка. Он собрал в ладонь красноватую пыль и пропустил ее сквозь пальцы. Звуки, стук, шум… Он тряхнул головой - ничего нет, вокруг тишина. Одинокий орел протяжно крикнул в небе. Жутковато! Робер прошел дальше. Из земли что-то торчало. Как историк, он, конечно, был неравнодушен и к археологии. Сердце в предвкушении сделало пару лишних ударов. Немного поработав лопатой, он достал кирку тех времен. Инструмент был в отличном состоянии, надежно укрывшись в земле, он не был подвержен губительному влиянию солнца, осадков и времени. Отличная находка! С улыбкой подбросил ее в руке. Это была еще один плюс в путешествии в одиночку. Вот был бы он сейчас с командой, эту кирку непременно забрали бы в музей. Конечно, его иногда мучали угрызения совести, вроде неправильно лишать достояния страну. Из Бразилии ее вывести все равно не дадут. Но продать ее коллекционерам намного выгоднее. А он бедный историк, хоть он и не голодал, лишние деньги никогда не повредят. Робер попытался представить себя на месте золотодобытчиков, которые работали, как рабы, из-за жажды «легкой» наживы. Он ударил киркой раз, ударил другой. Но что это?! Стук был не только от его инструмента. Списав это на эхо, мужчина продолжил, но промежуток между ударами был разным. Робер нахмурился. Руки покрылись мурашками. Странно. Он повернул голову и в испуге отшатнулся. Несмотря на адскую жару по спине пробежал холодок.  Рядом с ним работал киркой человек весь с ног до головы в черно-красной грязи. Робер закричал и откинул кирку. Видение пропало.