Серый перрон

1 Щелчок

Это случилось летом. Когда именно, я не помню, да и вряд ли о таком нужно помнить! Даже хорошо, что я забыл о том, что случилось до моего прибытия сюда. На этот жуткий перрон….

Была середина лета, а может и конец его… Было очень жарко, и жара эта сводила с ума. Не только меня, но и добрую половину нашего маленького городка Редчелфилд.

Город был действительно настолько маленький и так отдален от столицы Англии, что моя учительница французского языка любила называть его захолустьем или забытым Богом местом.

День близился к концу. Я стоял на перроне, ожидая прибытия 138-го поезда, я любил встречать поезда. Со стороны мое хобби могло показаться, очень странным, ведь мне было уже восемнадцать, возраст озорства остался далеко в прошлом. Сейчас и не вспомню, с чего именно началась эта странная привычка встречать поезда. Считать их, наблюдать за людьми: как за теми, кто встречает, так и за теми, кто провожает.

Я ждал очередной поезд, мирно сидя на облезшей скамейке и наблюдая за теми, кто был там, на перроне. Кто-то из них уезжал, кто-то ждал родственников, а несколько человек были такими, как я – они просто ждали. Вот только чего именно мы ждали? Я и сам не знаю. Все мои родные жили не здесь, я и сам сюда не так давно приехал и даже помнил тот день, когда первый раз сошел на это злосчастный перрон.

И зачем я приехал учиться именно сюда? Почему не в Лондон или в Медсомерс? Сам не знаю. Наверное, мною тогда двигало что-то детское, что-то наивное, к чему примешивалось невинное стремление к шалости. Я даже профессию толком не выбирал, просто решил учиться тому, что первое пришло в голову!

Представьте себе: я выбрал профессию кинолога, хотя до этого плохо ладил с животными. А может, это они со мной не могли найти общего языка? Не знаю или не помню – а все из-за этого места… Из-за жуткого места. Хотя почему он жуткое? Место как место: слегка мрачноватое из-за своего цвета, но все же…

В тот день, когда пришел долгожданный 138-й поезд, что-то произошло, что-то важное, но что именно, я не помню. (Я вообще стал плохо помнить все, что происходило до тех событий, словно мне кто-то стер память). Единственное, что помню о том дне, так это сладковато-приторный запах гнили из мусорного контейнера внизу, аромат которого медленно разносил ветер. Все морщились, старались поскорей покинуть ту часть перрона, где был контейнер.

Мне было не слишком интересно наблюдать за теми, кто спешил, просто хотелось, чтобы он приехал поскорей, этот 138-й поезд, и после него я смог бы со спокойной душой пойти домой. Но почему я не ушел до этого, почему решил дождаться именно его, я сам тогда мало понимал, просто было желание ждать, и оно разгоралось во мне все сильней.

Это стало привычкой: встречать и провожать поезда в строго определенном количестве. Сегодня я остановился на цифре сто тридцать девять, завтра их должно было прийти ровно сто сорок. В одном из них приедет и моя тетя, но это будет завтра, а сейчас я сидел на облезшей скамейке и ждал, наблюдая за встречающими и провожающими. Они все были похожи. Все – одного серого цвета.

Я удивился и моргнул пару раз, после чего все пришло в норму: цвета одежды, лиц, улиц вернулись к нормальным. В тот момент я подумал, что глюк был просто от жары. Видимо, я схватил солнечный удар. Но теперь уже легче, и я снова окинул взглядом толпу.

Поначалу они были разные! Совершено разные, не похожие друг на друга ни одеждой, ни манерой говорить, ничем не отличающиеся от толпы зевак-туристов. Но потом они стали похожими. Словно две капли воды. Все они… Это произошло после ЩЕЛЧКА.

Он раздался в моей голове, не думаю, что его могли слышать окружающие. Казалось, кто-то громко щелкнул пальцами перед самым моим ухом. Я оглянулся, но возле меня никого не было. А потом я увидел девочку, которая сильно выделялась из толпы снующих туда-сюда людей.

Увидел мельком и снова переключился на свои мысли. Завтра мне предстоит встречать тетю, любимую тетю, и если бы не 138-й, я уверен, что встретил бы ее, но не судьба. 138-й поезд, который прибывал из Вашингтона в наш городок, все изменил. Я помню усталые серые глаза девчонки, которые смотрели на меня в тот момент, когда поезд промчался мимо.

***

Я даже подумал, что девочка эта напоминает мне мою сестренку, младшую сестренку, которой у меня никогда не было, но так хотелось, чтобы была! Или она все-таки была? Тогда почему я говорю о ней в прошедшем времени. Куда она делась? Что с ней произошло? Ушла?

Уехала, наверное, к тете, вот почему я ее плохо помню. Мы мало общались, а вскоре и полностью перестали общаться. Сестренка была примерно того же возраста как и эта девочка. Странная девочка, что стояла по другую сторону перрона и смотрела нам меня. Она сжимала в руке шарик – бесцветный, прозрачный шарик, а ее глаза внимательно следили за мной...

И вдруг в тот момент, когда прибывал поезд, лица людей, стоящих на перроне, слились в единое бесцветное пятно... Кто-то схватил меня за плечо, я обернулся, и тут послышался скрежет, словно кто-то царапал острыми, как бритва, когтями по металлу или стеклу.

Вначале я даже не понял, что именно произошло? Как исчезли с лиц людей и асфальта перрона их собственные натуральные цвета? Даже воздушный шарик в руках девочки стал медленно менять цвет с красного на бледно-розовый. Краску словно слизывали невидимые языки какой-то твари: цвет таял, испарялся в воздухе, просто исчезал…

Девочка продолжала стоять напротив меня и смотреть с нескрываемым любопытством, ее взгляд словно пытался что-то сказать, но что именно, я не мог понять! Не мог или не хотел? Теперь, вспоминая этот момент, я вряд ли смогу с точностью сказать, что именно ощущал. Просто смотрел в ее глаза цвета неба, и удивлялся, что и они быстро меняются, бледнеют…

Девочка отпустила шарик, он быстро полетел, уносимый резкими порывами горячего и сухого, почти колючего ветра. Потом стало тихо, время замерло, и шарик неожиданно тоже замер в воздухе…. На одном месте. Мне показалось? Нет, он действительно больше не шевелился. Ветер тоже стих, не было ни звуков, ни цветов. Все вокруг словно покрылось серым налетом, стояла гробовая, пугающая до мурашек тишина.