Проснулся он резко, будто кто-то толкнул его в плечо. Таращась в темноту слипающимися спросонья глазами, повертел головой, отыскивая светлый прямоугольник окна. Свет снаружи едва пробивался через мутное стекло – до восхода солнца еще явно далеко. Барт недовольно поворочался и повернулся к стене, по самые уши натягивая толстое шерстяное одеяло.
И тут же получил еще один увесистый тычок в плечо. Он встрепенулся, и, протерев глаза, наконец, различил в темноте силуэт стоящего над ним Серого. Раздался сухой щелчок пальцами, и в воздухе вспыхнул небольшой магический шарик, чуть ярче обычной свечи.
- Кончай дрыхнуть, Бартоломью, - недовольно проворчал маг. – У тебя на это утро, кажется, назначено важное дело.
Мучаемый приступами боли, пилигрим, похоже, всю ночь не смыкал глаз, и это вовсе не поднимало ему настроения.
- До рассвета еще далеко, - борясь с зевотой, буркнул юноша. – Куда я сейчас попрусь?
- Лучше придти на место заранее, - тоном, не терпящим возражений, отрезал Серый. – Спрячешься где-нибудь там, понаблюдаешь. Выяснишь, не готовят ли тебе какую-нибудь ловушку.
Барт понял, что отвертеться не получится. А ведь вчера Серый, узнав о назначенной сделке, поначалу даже не хотел его отпускать, и даже порывался пойти на встречу самому. Но после очередного приступа сдался. Да и Барт понял, что без скумы маг долго не протянет.
Твинклдот нехотя вылез из-под одеяла. Долго тёр заспанное лицо ладонями, фыркая, как вылезший из воды пёс. Спал он прямо в одежде, так что собираться долго не пришлось. Неслышно, одними губами посылая проклятья прохиндею Вирго, плотно зашнуровал сапоги. Эх, какие сапоги! Как он был рад этой покупке. И ведь двести пятьдесят лир отвалил! А с какой гордостью показывал их Серому…
- Господин Леонард, а может, они всё-таки не женские? – с надеждой в голосе спросил он снова.
- Что? А, ты опять об этом… Да, говорю же тебе - в Дрезенборге половина богатых дамочек в таких зимой ходит! – снова разбил эту надежду Серый.
- Я этого Вирго придушу… - процедил Барт, забрасывая за спину ножны с мечом. – Пускай только попробует не вернуть мне деньги…
- Не глупи, - устало проговорил маг. – Доберемся до Дрезенборга – найдешь там сапожника. А пока выбирать не приходится. Тебе повезло, что нашлись хоть такие, и пришлись тебе впору.
- Угу… - мрачно буркнул Барт. – Наверное, толстуха какая-нибудь их таскала, с огромной лапищей. А мне теперь за ней донашивай…
- Не гневи богов, Бартоломью. Поверь мне, найдутся люди, которых терзают гораздо большие беды, чем тебя. И, кстати, далеко ходить не надо.
- Вы, конечно, правы, господин Леонард…
Барт вскинул руку, пытаясь быстро нащупать торчащую над плечом рукоять меча. Как оказалось, быстро выхватывать клинок не так-то просто. После нескольких неудачных попыток и возни с ремнями, придерживающими ножны, пальцы его, наконец, безошибочно легли на шершавую, будто покрытую меленькими крючочками, рукоять. Если верить Серому, это кожа ската, а сам клинок – это настоящий тхайский рин-хош – «малый меч» работы оружейников какого-то там знаменитого храма.
Ну хоть с этим приобретением Барт не попал впросак. Юношу поначалу смущали зазубрины на лезвии. Но когда пилигрим, проведя этим лезвием пару раз по краю табуретки, буквально выпилил из неё треугольный кусок размером с наконечник стрелы, и объяснил ему премудрости тхайской заточки, он едва не запрыгал от радости. Клинок оказался и впрямь знатный, и стоил во много раз больше, чем Барт за него отдал. Сам меч и ножны, похоже, довольно долго провели в воде, но Серый обещал дать Барту специальные растворы и шлифовальную ткань, чтобы привести оружие в порядок.
- Будь осторожен, - напутствовал его маг. – Если почувствуешь, что за тобой следят – не вздумай возвращаться сюда. На крайний случай проберешься в залу таверны и скажешь Карлу секретную фразу.
- Да, да, я помню, - отмахнулся Барт. Всё это они обсудили еще вечером.
- Хорошо, ступай. Если у тебя все получится, то уже после завтрака выдвинемся в путь.
- Не извольте беспокоиться, господин Леонард. Я мигом, одна нога здесь, другая –там, - с напускной беспечностью отозвался Барт, хотя, признаться, идти ему никуда не хотелось, и вовсе не из-за того, что не выспался.
Он, как мог, потянул время, возясь с застежками и завязками. Наконец, накинул капюшон и, скрипнув дверью, выскользнул наружу.
К черному выходу из таверны пришлось пробираться едва ли не на ощупь. Особенно тяжко пришлось на лестнице, ведущей с чердака, и Барт в который раз позавидовал способностям Серого. Обязательно нужно попросить мага научить его хотя бы фокусу со светящимися шарами!
Снаружи было холодно, сыро и темно. Та особая предрассветная темень, когда звезд и луны уже не видно, а солнце еще только слегка высветлило горизонт на востоке. Ну, хоть сверху не капает, и то ладно.
Торговую площадь было заметно издалека – пламенели угли остывающих костров, кое-где горели факелы и масляные лампы, в неверном свете время от времени маячили чьи-то темные силуэты. Не спала, конечно, охрана караванов – в основном охранники разбивали свои стоянки прямо на дороге, недалеко от охраняемого ими груза. Когда вчера Барт слонялся по рынку, он насчитал больше десятка таких обособленных стоянок. Выходит, примерно столько караванов сейчас и собралось в Распутье. Попадались среди них и фургоны со знакомым знаком ворона, намалеванном на полотнище. Остальные, видимо, услугами бандитской защиты не пользовались. А может, просто пришли сюда по Западному тракту, а не по Валемирскому. Серый ведь говорил, что Ворон заправляет только на небольшом участке пути – от Валемира до Дрезенборга.
Бодрствующих оказалось куда больше, чем предполагал Барт. Кажется, зажигались всё новые факелы, между рядами фургонов сновали какие-то тени, доносились отдаленные возгласы и фырканье лошадей. Приблизившись, Барт разглядел нескольких всадников с факелами, движущихся вдоль внешнего ряда повозок вслед за большим дощатым фургоном, сплошь обитым толстыми прямоугольными щитами вроде тех, что использует пехота для прикрытия от стрел. Прибыл ещё один торговец? Трудно было сказать.