Северные сказки. Дом

Дом

Снег белым саваном укрыл склоны Северных гор. И возможно, кто-то другой сказал бы, что это одеяло, но Лис знал, что это погребальное покрывало. И с каждым годом под ним всё крепче засыпают те, кто раньше смеялся и радовался каждому дню. В прошлый День Неба к костру не вышел Мак. Они засыпают, его бойцы, медленно, но верно.

Наверное, так и должно быть. Живое - живым, мертвое - мертвым. Только вот почему он не может уснуть как они, вечным сном и каждую ночь просыпается от кошмаров?

Он потёр замёрзшие руки, пальцы на которых уже покраснели. Зачерпнул пригорошню снега, сжал в ладони, покатал. Колкие льдинки, затесавшиеся в сугробе, неприятно кололи кожу.

Он оттягивал до последнего день возвращения в свой родной город.

Но гарнизон распустили, ему выделили коня и краюху хлеба - свободен, герой. И больше ничего не оставалось, как отправиться по заметённой дороге, с ужасом узнавая и не узнавая родные места.

Но больше прятаться не имело смысла, и он, поморщившись собственной слабости, решительно повернул к стенам городка. В конце-концов, уж трусом-то он никогда не был, не стоит и начинать.

Маленькое окраинное поселение, носившее гордое название "городок" расположилось, к счастью, далеко от границы. Но и сюда докатилось эхо сражений, вылившись в снаряды, разворотившие пару крыш, в посечённые осколками, и теперь наглухо застёгнутые ставнями окна.

Вроде всё изменилось. Вроде всё осталось таким же, как было. Вот - шпили ратуши. Вон там - флигели на его училище. Неужели ещё работает? Такой вывод он сделал на основании курившегося дымка.

В воротах его встретил седой дядька Митрон - казалось, он ещё сильнее усох и постарел за эти несчастные три года. Он его не признал. Лис вежливо поздоровался и на стандартный вопрос, куда путь держит, твёрдо ответил: "Домой". Ещё не зная, есть ли куда возвращаться. Ушлых людей полно, может, это уже и не его дом? Вошли однажды в крепкое строение из деревянных толстых брусьев гости, да стали хозяевами... Домик хоть и не на центральной улице, а всё же крепкий, добротный, с любовью отстроенный отцом - он всегда мечтал о большой и шумной семье, да вот... не сложилось.

Дыма из трубы не было. Устало скрипнула калитка, захрустел снег под ногами. Во дворе нечищено. Конура пустая. Конь всхрапнул, и Лис машинально погладил его рукой, успокаивая.

- Тише, хороший. Всё. Ты дома.

А загон покосился - нужно будет починить для нового постояльца. У отца была лошадь - приземистая, послушная, туповатая кобылка по имени Тишка. И теперь, пользуясь тем, что имя вроде как и для коня можно использовать, своего жеребца Лис тоже назвал Тишкой. Умная животина смотрела грустными вишнями глаз и тыкалась мягкими губами в шею, ворошила волосы, будто успокаивая. Изредка подталкивая лобастой башкой в плечо, мол, ты чего, хозяин. Не унывай. Да он бы и рад, но вот сердце нет-нет да и сожмёт когтистая лапа - аж дышать больно станет. И черт его знает, то ли это отголоски ранения, то ли - и правда, душа болеть умеет.

Отца с матерью уже полтора года как нет в живых. Дом опустел, замер. Голодно и грустно смотрели на Лиса провалы окон, из которых кто-то вытащил стёкла. А может, и выбило - ветром или снарядом, по ошибке прилетевшим не в войска, а в этот маленький огородик, который, кстати, был окружён еще целой изгородью.

Привязав коня к столбику крыльца, Лис взошел, мимолётно пригладив рукой перила с облупившейся краской. Ступеньки жалобно скрипнули под тяжёлыми сапогами, но выдержали. Дома было пусто, пыльно и... Чуждо. Тихо. Страшно. Ветер гонял по полу комки пыли и обрывки каких-то бумажек, сухие листья. Под окнами образовались небольшие сугробики от нападавшего в них снега.

Он шёл по комнатам, заново знакомясь с ними. Вот - кувшин с щербинкой, вот - половичок, который мама давно когда-то купила на ярмарке... Странно, родителей уже нет, а вот эти вещи - еще есть. Пропали кое-какие мало-мальски ценные, а вот такие половички... посуда... Остались.

Не в силах больше находиться в доме, он вышел обратно на улицу. Тишка ткнулся мордой ему в плечо.

- Ничего, брат, сделаю тебе загон, поставлю корыто... Овёс надо раздобыть...

Такие рутинные мысли не давали прорваться наружу всеобъемлищему горю и боли. Да, надо устроить коня. Он хорошо послужил ему, теперь надо позаботиться о верном друге. Хорошо, уже весна. Можно будет к кому-нибудь наняться, подработать - денег почти нет. И купить овёс. Наколоть дров. Растопить печь. Жить.

Неожиданно калитка скрипнула. Лис выглянул из-за коня, чтобы посмотреть, кто пришёл.

В проёме стояла худющая, как смерть, шатающаяся грязная псина. Она жадно смотрела на Лиса, а потом, припав на брюхо, поползла к нему, поскуливая и крутя хвостом, как винтом дирижабля.

- Жук!

Лис упал на колени, протянув руки к сторожевой. Ещё молодой пёс, который, видимо, попал на улицу после смерти родителей, верный товарищ, бывший ещё совсем щенком, когда Лис уехал. Теперь он вырос, но голодная жизнь сделала своё черное дело - от пузатого смеска сторожевой и дворняги не осталось ничего, кроме впалого живота.

Жук подполз к нему, и Лис запустил руки в свалявшуюся колтунами шерсть. Уткнулся псу в шею, не обращая внимания на грязь. А тот лизал ему ладони, шею, лицо - всё, до чего мог дотянуться.

Лис простоял так, наверно, полчаса, пока окончательно не замёрз. А потом забежал в дом и вынес оставшуюся последнюю краюху хлеба, протянув её Жуку. Они будут жить в новом-старом мире. Они уже выжили. А значит, и дальше справятся.