Северный рубеж

Поморская губерния. Северодвинск. 2 мая 2036 года

Генерал полиции Василий Иванович Михайлов задумчиво уставился в окно. Отливающее серым море уже освободилось ото льдов. С десятого этажа здания Управления Внутренних Дел просторы Беломорского побережья, да и самого Белого моря открывались достаточно далеко. В десятке километрах от берега просматривалось идущее в двинской порт торговое судно. Перестроенный терминал Экономия работал без перебоев, переваливая миллионы тонн грузов с Урала и Сибири. И давал жить депрессивному в экономическом плане Поморью. После краха «Большой Москвы» финансы и ресурсы перераспределились туда, где стало выгодно их вкладывать. То есть аграрно-курортный Юг, промышленный район Урал-Волга и, конечно же, Сибирь.

И все-таки странно! Зачем было огород городить и переносить областной центр сюда? Понятно, что Северная Государственная Судоверфь — это огромное предприятие, оборонка все же и постоянные заказы для «Ледовитого флота». Ну а старый город на Северной Двине уже которое десятилетие переживал смутные времена, так и не оправившись от разрухи девяностых и неграмотного управления «пришлых варягов» в десятые и двадцатые. В конце концов, он просто-напросто превратился в город чиновников, студентов и перекупщиков, теряя ежегодно тысячи, десятки тысяч жителей, бегущих в центр Федерации. В один прекрасный момент даже высшие государственные органы осознали, что им здесь уже некого брать на работу, коммерсанты исход начали еще раньше.

Сейчас бывшая Столица Севера превратилась в компактный логистический центр с остатками городской инфраструктуры. Проще оказалось выплатить жителям стоимость квартир и помочь с переездом, чем вваливать огромные ресурсы в умирающий город. Хотя не только здешних краев коснулась очередная «административная реформа» новой государственной команды. Ну ладно, дело уже прошлое! Все же как-то устаканилось? Люди привыкли к новым кабинетам и методам работы, как, впрочем, и к постоянному зуду реформирования. Как пришел к власти Миша Меченый, так и понеслась русская птица-тройка по всем отечественным ухабам. Михайлов до сих пор недолюбливал политиканов всех разновидностей и с большим удовольствием ставил визу на работу подразделений Росгвардии по разгону оппозиционных сборищ. Не митинговать надо, а вкалывать, своим трудом страну воссоздавая!

Ну ладно о лирике, опытного полицейского руководителя куда более беспокоило предстоящее совещание. Зачем и почему? Больше всего его напрягал состав участников этой внеочередной встречи. Что-то здесь явно выбивалось из обычной череды бесконечных совещаний и заседаний. Генерал покачал головой и произнес вслух:

«Телевизор, общемировые новости».

Послушная его голосу система управления кабинетом высшего регионального разряда Р1 тут же включила большой плоский экран, и на нем сбоку появилось множество маленьких окошечек. Михайлов секунду другую размышлял:

- «Давай Спутник».

Странно, но новости, идущие по разным каналам, не принесли ничего интересеного. Обстановка в мире, как обычно несколько напряжена, но в целом никакими глобальными катаклизмами не пахло. Наши потихоньку шебуршали в различных горячих точках, не покидающих политическую карту мира. Уже вполне привычная картина, знакомая еще по той первой Холодной войне. Буйство природы также не превышало привычные. Где-то идут ураганы, где-то наводнения или извержения вулканов. Ничего не понятно! Специфические новости, получаемые начальников УВД региона, также не отличались от стандартных.

С мрачным настроением генерал прошел к лифту, спустившись на второй этаж, тут же двинулся по закрытому от непогоды переходу в центральный блок обширного здания Управления Губернией. Охрана Губера открыла ворота загодя, скорчив подобрастно далеко не худощавые физиономии. Генерал удостоил их лишь небрежным кивком. Попробовали бы они ему не вовремя открыть дверь! Не тот генерал Михайлов человек, чтобы всяческой барской обслуге прощать промашки. А ведь он помнил рассказы старших товарищей о том, что в советское время в областной облисполком вход был свободный для всех. Не боялись, значит, «слуги пролетариата» гнева народного!

Интересно, чем тогдашняя милиция чаще занималась? Ну, что кражи мелкие случались частенько это понятно. Разбои и грабеж однозначно ЧП с привлечением всех ресурсов милиции. Еще, пожалуй, семейные разборки, пьяных подбирали, освободив врачей от ненужной обузы и давая перепившим гражданам пристойный ночной приют. Маньяк в эпоху застоя и тот только один в областном центре случился! До сих пор ему косточки перемывают, а они, поди, давно уже истлели. И главное - никакой политики! «Эх, мне бы ваши заботы, товарищи милиционеры».

Михайлов еще раз прочел переданный под подпись и отпечатанный на специальной бумаге документ.

- И что это, Геннадий Михайлович? К чему нам готовится?

Губернатор Грозун еще раз промокнул платком блестящую на свету лысину и неуверенно произнес:

- Господа, там ведь все ясно написано.

- Да ничего не ясно, Геннадий Михайлович, – поддержал полицейского военный комиссар губернии полковник Качайло. – Здесь лишь список обозначенных мероприятий и список далеко не простой. У нас что, большая война намечается?

- Господин полковник, – сухо ответил вонкому губернатор, при этом смешно сузив рот. За эту свою дурную привычку он получил от местных СМИ хлесткое прозвище «грызун». - Вас сюда поставили не вопросы задавать, а исполнять приказы, – он снова суетливо вытер лысину. – Мне самому все прямо с Новорусска доставили и так же неожиданно, как и для вас.

Сидящие за столом офицеры переглянулись. К очередному «варягу» в области относились в целом прохладно. Ничем особенным он себя не проявил, но славился высокими связями в новой столице. Типичный бюрократ, сделавший карьеру в основном подковерными играми. Ладно, хоть не мешал остальным работать, и то хлеб. Порт в старой столице Поморья реконструировали, железную дорогу в сторону Урала сделали скоростной, вдыхая в экономику Севера новую, свежую струю. Хоть народ стал меньше уезжать из забытой богом провинции. Напрягало в этой ситуации лишь одно – даже обладая столичными связями, Грозун только что расписался в собственной неосведомлённости. А это кое-что значило.