Северный ветер

ЧАСТЬ 4. ДОЛГОЕ ПРОЩАНИЕ

      Александр пришел к ней домой с тортом и дорогим шампанским. Выложил на стол из кармана пиджака пачку сигарет. Правильно: если Марина будет пить, будет и курить. За годы отношений он выучил, кажется, все ее привычки.
      — С прошедшим тебя! — звякнув своим бокалом о его, объявила Марина.
      — Спасибо! Я даже удивился, когда увидел на телефоне твое поздравление, — признался он.
      — Я вся такая внезапная! — кокетливо улыбнулась она.
      У Александра вчера был день рождения. Она долго думала, позвонить ему или ограничиться смской. Выбрала второе. Вариант «не поздравить», которого почему-то ожидал он, даже не рассматривала. Да, за последние месяцы они наговорили друг другу много мерзостей, но периодически общаться продолжали, а ее смска была как минимум элементарной данью приличиям.
      — Как отметил? — поинтересовалась Марина.
      Александр одарил ее долгим взглядом, наполненным чувством превосходства.
      — Феерически!
      — Рада за тебя, — улыбнулась она.
      Свои дни рождения Александр любил отмечать с размахом, завершая их употреблением любимого десерта — бурного секса. Обычно последний подарок выпадала честь преподносить Марине. Но не в этот раз.
      — Признайся, у тебя ведь были женщины помимо меня? — Она внимательно посмотрела ему в глаза и облизнула указательный палец, который только что макнула в сливки на торте.
      О том, что она была у Александра не единственной, она знала. Но не только никогда не устраивала сцен ревности — даже не спрашивала об этом напрямую. Общепризнанный статус любовницы главного редактора у нее имелся — а что еще надо? Другие все равно были у него из разряда «на пару раз».
      Александр долго смотрел на нее, прежде, чем осторожно поинтересоваться:
      — К чему ты клонишь?
      — Да ни к чему! — рассмеялась Марина, явно удивив его своим весельем. — Просто хотела узнать: ответишь ты честно или нет?
      — Были. И не одна, — почему-то резко посерьезнев, признался Александр. — Что, Маруся, тебе теперь легче?
      — Нет, — мотнула она головой. — Мне все равно.
      Он называл ее Марусей. Всегда. Почему — она не знала. Предполагала, что, вероятно, в отместку за ее вечного «Александра». Или в качестве какой-нибудь насмешки. Он вообще любил пошутить, правда вот с чувством юмора были проблемы.
      — Почему «Маруся»? — спросила она — внезапно для самой себя.
      — Н-ну это ведь так… по-домашнему, уютно, — отвернувшись к окну, тихо произнес Александр.
      Марина не нашлась что ответить.
      На улице лил дождь — долгая неторопливая морось. В Питер пришел сентябрь — время начала долгих депрессий: туман, слякоть, затянутое облаками небо — и так, пока не встанут морозы. Депрессия Марине была совсем не нужна. Она только-только избавилась от одной, и погружаться в другую намерений не имела.
      Угораздило же Александра родиться в такое время! Нет, осень — сезон не хуже других. Но не в этом городе.
      Вчера ему исполнилось тридцать восемь*, но выглядел он великолепно! Он всегда умел следить за собой. А когда они только познакомились семь лет назад, от него и вовсе глаз было трудно оторвать. Марина в то время считала, что любит мужчин постарше — это же так по-взрослому и так романтично! Александр был старше ее почти на десять лет и этому критерию, помимо прочих, полностью соответствовал.
      А сколько лет Артему? Марине вдруг стало интересно. Она потерла переносицу, припоминая его дату рождения, которая попадалась в какой-то новостной сводке, пока она искала его. Кажется, должно быть тридцать один или тридцать два.
      — Может, нам стоило завести детей? — задумчиво спросил Александр.
      Марина удивленно похлопала глазами, глядя на него. Что с ним? Он и о том, чтобы жениться на ней, ни разу даже не заикался!
      — Мне кажется, ты нездоров, — честно сообщила ему Марина.
      — Ха! Да нет! Не в этом дело, — усмехнулся Александр, разливая остатки шампанского по бокалам. — Вчера по пьяни сказали кое-что. И я подумал: и правда, вот так умру лет через пять — внезапно, от инфаркта, как это у мужиков бывает — и что от меня останется?
      — Ну так женись. Заведи детей. Не сиди сложа руки, — пожала плечами она.
      — Да как-то… не на ком, — задумчиво произнес он.
      Марина достала сигарету из пачки, щелкнула зажигалкой и закурила. Если он так завуалированно намекал, что хотел бы жениться на ней, то фокус не удался.

      Марина не стала в прошлый раз записывать тот номер, с которого звонил Артем — зачем? Но сейчас, когда незнакомые цифры высветились на ее телефоне, она почему-то сразу догадалась, кто это.
      — Привет. Узнала? — спросил Артем. В этот раз он не назвал ее барышней.
      — Привет, — откликнулась она. — Конечно, узнала. Как твои дела?
      — Нормально. Заскочил к товарищу перед отъездом. Вот, набрал тебе — обещал же.
      Марине показалось, голос у него был какой-то напряженный.
      — У тебя все в порядке? — поинтересовалась она.
      — Да, — заверил он ее. Вышло не слишком правдоподобно. — Самолет через два часа. Скоро поедем в Пулково.
      — Через два… — опешила Марина. Да, он обещал, что позвонит перед отъездом, но она не думала, что настолько «перед». — Что ж, счастливого пути!
      — Я был рад знакомству с тобой, — тихо сказал он. — Ты очень храбрая. Правда. Я знаю, о чем говорю. Не вини себя больше, ладно?
      — Ладно, — на автомате ответила Марина.
      Этот разговор имел странный привкус. Она намеренно не пыталась представить, как будет построено их общение, если — или когда? — он позвонит в следующий раз. Но сейчас отчетливо поняла: она ждала не такого.
      — Тебя есть кому проводить? — отчего-то спохватилась Марина.
      — Да. Мой товарищ проводит, — сообщил Артем. И, помолчав, сказал со вздохом: — Ладно. Мне пора.
      — Еще раз: счастливого пути, — повторила Марина.
      — Спасибо, — ответил он. — Большое тебе спасибо! Пока.
      — Пока, — сказала Марина и уже через секунду услышала гудки в трубке.
      Она ничего не понимала. Нет, она, конечно, знала Артема всего по нескольким часам общения и одному… теперь уже двум звонкам и не могла судить объективно.
      Но чувствовала: что-то не так.
      На дворе был поздний вечер, четверг. Ливень лил как из ведра. Завтра с утра на работу — стоило бы выспаться, а то под конец недели вечно чувствуешь себя как выжатый лимон, еще и в такую погоду.
      Марина докурила сигарету, глядя в дождливый сумрак сквозь кухонное окно. Решительно затушила окурок в пепельнице. И вызвала такси — до Пулково.

      Артема она нашла сама и на удивление быстро — у дальней стены аэропорта под красной табличкой «Место для курения» — хотя рассчитывала в большей мере не на удачу, а на запасной вариант — звонок его сослуживцу, с чьего телефона он ей набирал. Рядом с ним был крепкий мужчина. На вид — лет тридцать с небольшим, с темными, тронутыми сединой волосами и спокойным серьезным взглядом. Очевидно, тот самый товарищ. Оба курили.
      — Марина! — удивленно воскликнул Артем. Он заметил ее, когда она подошла уже совсем близко.
      — Привет! Вот, решила тебя проводить, — ляпнула она первое, что пришло в голову. Ну, не признаваться же ему, что примчалась сюда из-за собственного необъяснимого беспокойства. И протянула его товарищу руку: — Марина.
      — Борис, — сказал тот и ответил ей рукопожатием.
      Она смотрела на Артема. На сей раз он был одет довольно опрятно — не в те лохмотья, что она видела на нем в садоводствах. Джинсы, черная толстовка с капюшоном, накинутым на голову, темно-серая куртка. На лице (или том, что от него осталось) — все та же тряпичная маска. Те же кожаные перчатки с обрезанными пальцами. «Видимо, ожоги у него и на руках», — подумала Марина.
      Она достала из сумочки свои сигареты. Нет, сейчас даже курить не хотелось, но надо было чем-то занять руки, чтобы не выглядеть слишком глупо в этой ситуации.
      — Борь, дай барышне прикурить, — попросил друга Артем.
      — А я наслышан о вас, — сообщил Борис, щелкнув зажигалкой перед ее сигаретой — и словил от товарища долгий укоризненный взгляд.
      — Неужели? — Марина иронично вскинула брови и затянулась.
      — Я рассказывал ему об истории с учителем-маньяком, — поторопился объяснить Артем.
      — Говорят, вы проявляли чудеса героизма, — подыграл ему Борис, с улыбкой глядя на Марину.
      — Я просто хотела выжить, — коротко бросила она.
      — Тёма говорил мне другое, — покачал он головой.
      — Хочешь кофе? — спросил у Марины Артем. Она кивнула. Он затушил сигарету и бросил в урну окурок. — Пойдем.

      Объявили, что посадка на рейс до Мурманска начнется через двадцать минут. Втроем они сидели за столиком в дешевом кафе на втором этаже аэропорта и допивали кофе.
      — Не думал, что с отлетом будут такие сложности, — прервал неловкое молчание Артем. — Знал бы — приехал сюда раньше. Собрал кучу справок заранее. Чтобы подтвердить необходимость проверки личности по отпечаткам пальцев. По лицу-то не получится. Но мурыжили все равно долго. И это только пока разбирались, что да как делать. Нестандартная процедура для них. Думал даже: на рейс опоздаю.
      — Бюрократия, — вздохнул Борис.
      Раз собирал справки, значит, все же ездил в город. А позвонил только перед вылетом. Марина покусала губы, раздумывая над этим.
      Она замечала на себе долгие взгляды Артема, но когда поднимала на него глаза, он отворачивался.
      Борис рассказал пару анекдотов — явно чтобы разрядить обстановку.
      Они допили кофе и пошли к пункту регистрации на рейс. Там Артема ждала иная процедура, нежели других пассажиров.
      Борис в очередной, видимо, раз напоминал ему, к кому и куда нужно обращаться по прилету. Оказалось, это он помог с работой на маяке — кто-то из его родственников работал в птичьем заповеднике, на территории которого маяк и находился.
      — Ну что, будем прощаться? — произнес Артем, когда они уже стояли возле дверей комнаты, где ему предстояли последние проверки перед посадкой.
      Борис крепко пожал ему руку:
      — Удачи!
      Артем посмотрел на Марину.
      Что ей стоило сделать? Тоже протянуть руку?
      Помедлив, она решилась — шагнула навстречу и обняла его. Просто так, по-дружески. С искренней благодарностью за все, что он для нее сделал.
      В первые мгновения Артем не отреагировал. А потом тоже ее обнял — и так внезапно крепко! — одной рукой притянув за талию, а пальцами другой зарывшись в волосы у нее на затылке.
      Марина прижалась к нему. Почему-то это оказалось безумно приятно: обнимать сильного, крепкого мужчину, высокого — ее голова оказалась прямо у него на груди. И она услышала — не только услышала, но и ощутила — как часто и громко забилось у него сердце.
      Она даже не поняла, сколько времени прошло, пока они стояли вот так. Все казалось: то долго, то пару мгновений.
      Артем сам разомкнул объятия, нехотя, медленно убирая руки.
      — Мне пора, — прошептал он.
      Марина подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он отвернулся.
      — Я позвоню тебе, когда приеду в заповедник, — пообещал он. — Номер твой я сохранил.
      — Хорошо, — кивнула Марина.

      — Спасибо, что приехали, Марина, — сказал Борис, когда они шли к выходу из аэропорта.
      — Невзирая на то, что меня никто не звал? — с ехидством поинтересовалась она.
      — Тёма и не позвал бы, — усмехнулся Борис. — Он даже звонок вам откладывал до последнего. Если бы не пообещал вам в прошлый раз, в этот бы, наверное, и не позвонил.
      — Вот как… — протянула Марина. Стало почему-то обидно.
      — Нет, вы не так поняли, — спохватился Борис. — Просто, понимаете, есть ситуации, в которых лучше не… в общем, лучше оставить все как есть.
      Сказано было очень размыто, но Марина поняла.
      — И все же вы благодарите меня за то, что я приехала, — отметила она.
      — Да, — подтвердил Борис. — Это было очень важно для него. Вы же сами видели. Уверен, он ничего такого не ожидал — ни вашего приезда, ни прощания.
      Они молча прошли через турникеты на выходе из аэропорта. На улице все так же лил дождь.
      — Вас подвезти? — поинтересовался Борис.
      Марина согласилась.

      — Я знаю Артема, кажется, уже целую вечность, — начал рассказывать Борис, ведя машину по улицам ночного города. — Он всегда был скромным парнем. Он из деревни, из многодетной семьи — не набалованный. Зато честный и… правильный — не знаю, как еще назвать. Друг он — просто замечательный. А вот с девчонками у него как-то не складывалось.
      — Странно при его-то внешности, — ввернула Марина. — Ну той, что была раньше.
      — Видели его старые фотографии? — поинтересовался Борис.
      — Да.
      — Да тут дело какое… — Борис помедлил, подбирая слова. — Те девчонки, что сами на шею вешаются, — он их попробовал и понял, что не то. А с другими ему бы стоило быть более бойким, но он не умел. А теперь и вовсе замкнулся.
      — У него есть родные? Он общается с ними? — Марина решила перевести тему. Выбранная Борисом дорожка стала казаться ей слишком уж скользкой.
      — Мать умерла, когда он еще на Кавказе служил. Отец спился и умер еще раньше. Есть трое братьев, но у всех свои семьи, своя жизнь. И отношения там, как понимаю… не слишком близкие.
      — Ясно, — проронила Марина.
      — А знаете, Тёма был из тех мальчишек, которые выросли на советских фильмах о войне, об офицерах, — сказал вдруг Борис. — Из тех, кто рос с мечтой защищать свою страну. Сейчас таких уже не найти — менталитет другой, другие фильмы по телеку крутят. Он сам рвался в армию — как срочник, и уже тогда в десант. Отслужил два года (тогда еще два) и остался служить дальше. В этом была вся его жизнь. То, что тот взрыв отобрал у него лицо — было не самым страшным. Хуже то, что он лишился смысла жизни. Мы — его сослуживцы — пытались поддерживать его, как могли. В садоводства в эти пристроили охранником. Там он хоть немного взбодрился. Обстановка там, сами знаете, — тоже война своего рода. А с весны дачные участки начнут сносить. Я выбил ему то место на маяке, но не знаю, честно, каково ему там будет. Он хотел одиночества. Но одно дело одиночество среди той шпаны, которую нет-нет да и надо приструнить, а другое — когда никого вокруг на много километров.
      Марина закусила губу. То тревожное предчувствие, что начало зарождаться в глубине души после сегодняшнего звонка Артема, теперь разрасталось и набирало силу. Кем он ей был, чтобы за него переживать? Никем. И тот бывший учитель, которого она безуспешно пыталась спасти в июне — тоже никем. Александр за прошедшее лето столько раз высказывал ей за то, что она впустую тратит нервы из-за чужих ей людей. Он, наверное, был прав. Но она не могла по-другому.
      — Марина, я хочу вас кое о чем попросить, — немного помявшись, сказал Борис. — Если Тёма будет звонить вам, пожалуйста, общайтесь с ним. Вам это почти ничего не будет стоить — он не станет переходить никаких границ, уверяю вас. А ему это общение может дать очень многое.
      — Конечно, — прошептала Марина. Отчего-то у нее сел голос.
      Наверное, Борису было проще озвучить это. Но даже смолчи он, Марина общалась бы с Артемом и так — безо всех этих просьб и обещаний.

__________
      * — судя по фильму, у Марины и Александра была не такая большая разница в возрасте, внешне — почти ровесники. В книге о его возрасте вообще не сказано. Но по логике вещей, если они так долго в отношениях, а проталкивать ее по стезе журналистики Александр начал вскоре после знакомства, будучи уже тогда главным редактором, он должен быть старше ее.