Сезон колдовства

Гостеприимство хозяйки  

Гостеприимство хозяйки 

Город напоминал настоящий улей. Неровные стены из известняка, причем, первая намного ниже второй, основной. За ней начинались покатые крыши домов, почерневшие от суховеев, неровные, пузатые, словно соты. Галдящий оазис торговли предстал во всей красе.

Движение здесь не прекращалось никогда. Караваны тянулись и днем, и ночью. Западные ворота пожирали телеги с тюками, а южные выплевывали деревянные колесные остовы. Сумасшедший поток, такой слегка застопорится – и пиши пропало. Именно по этой причине никаких подорожных с гостей не требовали. Везешь товар – и ладно. Только внимательные взгляды стражей проводят тебя до внутренних стен, а дальше гуляй на все четыре стороны. Главное, не забывай отдать непомерный налог. Будешь ты торговать или покупать – дело твое. Но за гляделки заплатишь звонкой монетой. Сколько я себя помнил, Фрагед всегда знал себе цену и подстраиваться под внешние веянья других подданств не собирался. Даже во времена Сезона охоты здесь не поднимали мост и продолжали крутить торговые жернова. Галдящие стены не должны отвергать случайного путника, будь он хоть праведник, хоть грешник, - говаривал наместник Фред-Ба. После его смерти бразды правления перешли к его сыну, но слова знаменитого родителя до сих пор красовались на памятных табличках при въезде в город.

Пропустив вперед караван с пряностями, я немного замедлил шаг. Стражи крутились везде: возле ворот, на стенах, даже среди путников вальяжно прохаживались патрули, облаченные в легкую серебристую кольчугу. А вот перегринов не было нигде.

- Что случилось? – шепнула на ухо Кейтлин.

- Странно, здесь только местная стража, - ответил я. – А моих собратьев по ремеслу не видно и не слышно.

Колдунья повела носом. Загадочно улыбнулась и произнесла одними губами:

- Не волнуйся, они здесь. Скоро сам увидишь.

- Ты их чувствуешь? – удивился я.

- Конечно, у вас ведь особый аромат.

- Какой еще аромат?

- Высокомерия, муренмук. Высокомерия…

Первые ворота мы миновали без лишних подозрений. Короткий вопрос, короткий ответ – все-таки великая ярмарка на носу. От недавних холодов не осталось и следа. Все ожидают скорого урожая, вот и спешат скинуть залежавшийся товар. А хорошая торговля - залог щедрых подношений новым и старым богам в счет благосклонности неуступчивой природы, чтобы отвела стороной засуху и обильные дожди.

Прикоснувшись к щеке, на которой красовался глубокий рубец, я немного успокоился. Колдовство работало, а значит можно не бояться, лишнего внимания я не привлеку, поводырь потрудилась на славу.

Когда я посмотрел на свое отражение в мутной глади речушки, возле которой мы остановились на привал, то не поверил собственным глазам. Вернее, единственному глазу, потому как шрам пересекал не только мою правую часть, но и место, где находился зрительный орган.  

Вступив под арку ворот, мы оказались в душной тени. Рядом поскрипывала перегруженная повозка, а человеческий гомон сливался в один монотонный гул. Идущие впереди немного сбавили шаг. Каждый проходящий кидал шесть монет за вход в широкий кувшин с узким горлом, висевший на груди представителя церкви. Видимо, нынешний наместник не доверял привратникам и отрядил на этот ответственный пост тех, кто боялся не столько кары земной, сколько небесной. Впрочем, я сильно сомневался, что подобный способ избавит власти от воровства. Этот первородных грех был распространен повсеместно, тем более там, где звонкой монете не было счета.

Внеся свою плату, я бросил короткий взгляд на монаха и его собратьев, застывших возле дверей, которые вели во внутренние лабиринты подвалов под стеной. И моя излишняя осмотрительность пошла мне на пользу - я отчетливо различил на руке одного из облаченных в ряску браслет с изумрудом. Сверху ее скрывала темная повязка, но яркий свет камня, имевшего внутреннюю подсветку, было трудно спутать с чем-то еще.

Лицо монаха скрывал глубокий капюшон, и все же я без труда узнал перегрина Фреда Керзбига. Рядом с ним возвышался Иванкс Ванчерус. На Сфере они были близкими друзьями, а в рейдах постоянными напарниками.  

Стало быть, двое уже здесь. А где же остальные? Я сомневался, что совет прислал менее трех пар ученых. 

Узкая улица вывела нас в каменные лабиринты города. И хотя толпа поредела, разношерстный гомон только усилился. Нищие, лишенные конечностей инвалиды окружили нас плотным кольцом и обрушились с требованиями совершить подаяние. Попытавшись порваться сквозь живую изгородь, я уперся в клюку одного мерзкого старичка. Тот противно зашамкал беззубым ртом, указал на мой кошелек и напористо заявил:

- Всего пару монет и вали куды хочешь, чужестранец?

Я постарался избавиться от давления в области груди, но лишенный правой ноги инвалид оказался достаточно проворным типом. Изогнутое навершие клюки переместилось в район спины и уперлось мне в шею. Старик притянул меня к себе – в лицо пахнул сладковатый аромат гнили. Изобразив презрительную ухмылку, инвалид хищно прошипел:

- Куды собрался, а? Пока не заплотишь, мимо не пройдешь!

Перехватив клюку, я собирался взгреть мерзкого старикашку, когда понял, что ничего у меня не выйдет. Его сила превышала мою в разы.

- Не шути-и-и со мной, странник, - радость сползла с морщинистого лица, и глаза злобно сверкнули.

Я попытался отступить, уперся спиной в напирающую толпу. Люди топтались на месте. Видимо, также как и я они не могли обойти напористых попрошаек.

- Ну-ка, не мешай, - раздался уверенный голос Кейтлин.

Колдунья выступила вперед и перехватила деревянную опору. Я тут же ощутил нарастающую боль - в руку будто впились сотни крохотных игл. Но старику досталось сильнее: отпустив клюку, он отскочил в сторону и настороженно уставился на мою спутницу.