Шаман-2. Родительская любовь

Глава 8. Сердце отца

Мазур вернулся с диктофоном в кармане. Уселся обратно на водительское место, сказал общее «да, получилось», и включил запись.

Усков Юрий Иванович говорил, как все умудрённые опытом старики, привыкшие, что их слушают, смакуя каждое слово. Медленно, с паузами в нужных местах, с хорошей лексикой. Образование чувствовалось, сотни прочитанных книг. Хирург Извольский не делал операций на сердце, но понимал, о чём речь.

Карл Риман страдал от ишемической болезни сердца. Атеросклеротические бляшки сужали просвет сосудов. По результатам коронографии четыре месяца назад ему назначили операцию аортокоронарного шунтирования. Нормальный кровоток восстановили, обойдя места сужения коронарного сосуда с помощью трёх шунтов. Операция сложная, но делают её давно, опыт у хирургов огромный. После операции Карл Риман некоторое время провёл на аппарате искусственной вентиляции лёгких, две недели ждал, когда заживут крупные раны на грудине и голени. Три месяца носил грудной бандаж, чтобы срослась рассечённая кость, но потом его терпение кончилось. Вышел на работу и прекратил реабилитацию. Итог предсказуемый. Новые атеросклеротические бляшки снова сузили коронарный сосуд. В повторной операции Юрий Иванович ему отказал.

— Давать прогноз Усков тоже отказался, — Мазур выключил диктофон и спрятал в карман, — как я его не уговаривал. Бормотал что-то о «от года до десяти лет» и что это не прогноз. Саму новость Карл узнал две недели назад. Думаю, если бы вы с Ириной не прилетели на свадьбу, он отправил бы кого-нибудь за дочерью в тайгу. Не доживёт он до совершеннолетия нового наследника. Совершенно точно не доживёт.

— Сердечная недостаточность будет нарастать, — вслух рассуждал шаман. — Наступит время, когда перевернув две-три страницы в книге, Карл уже устанет. Передавать власть над строительной империей нужно сейчас. Пока Ира ещё в теме основных процессов, не выскочила замуж и не начала рожать детей одного за другим. Не выходя из декрета, ага. Это паника, Мазур. Гибнет дело всей жизни. Он настолько испуган, что готов держать дочь в плену.

— А на хер его послать она не пробовала?

— Так послала же, — Изга усмехнулся и потёр пальцем висок. — Полгода назад. Я надеялся, что он её услышал. Возможно, так и было. Он промолчал об операции, не требовал сидеть возле его постели. Такое ощущение, что крест на Ирине поставил, но всё изменилось. Теперь дочь снова нужна. И я не знаю, как забрать её у отца.

— Очень просто, — будничным тоном сказал фсбэшник. — Карлу ведь инфаркт грозит? Знаешь, есть десяток проверенных способов ускорить процесс. Вот тебе и желанная сепарация. И никаких проблем со свадьбой. А наследство продать можно. Но я знаю, о чём ты сейчас подумаешь. Неизвестно, как отреагирует Ирина. Есть тысячи примеров, когда дети, не желающие касаться семейного бизнеса при жизни отцов-тиранов, с радостью вставали у руля после их смерти. Ты готов переехать за ней в столицу?

— Нет, не готов.

И вопрос «что делать» усложняется многократно. Утаить от Ирины правду, что отец умирает? Взять особняк штурмом и увезти невесту в тайгу? Глупо. Карл позвонит дочери, всё расскажет, и она не простит обмана уже шаману. Нет, нужен другой подход.   

Следующее, что приходило на ум — найти исполнительного директора, чтобы он управлял империей, пока сын Карла растёт. Толковых специалистов достаточно. Можно поискать среди знакомых Конта или Соколовского. Их мир тесен, достойные люди всегда на виду. Пообещать хорошую зарплату, возможно, долю в бизнесе, поставить человека во главе «Альянса» и не касаться проблем с бизнесом много лет. Но опять же. Согласиться ли Ирина оставаться в стороне? Выдержат ли её нервы, если что-то пойдёт не так?

Кстати, а ведь это тоже вариант. Уничтожить «Альянс», чтобы за него перестали драться. Извести внеплановыми прокурорскими проверками, нашествием других надзорных органов, вредить репутации, отбивать крупных клиентов. Но война требует времени, сил и не малых денег. Не получится ли, что тонущий корабль потянет за собой пассажиров, а потом, словно в насмешку, залатает пробоины и выживет? Всё будет напрасно.

Нет, шаман зря взялся за варианты, идущие из головы. Из разума. Ему не переиграть тех, кто десятилетиями варится в мире больших денег. Даже с помощью своих могущественных друзей не переиграть. Нужно слушать подсказки от Вселенной, замечать её знаки. Вроде тех, что случились похмельным утром. «Ты пытаешься рвать то, что нужно завершать, — твердил голос учителя в голове. — Тогда поляна станет гладкой, как озеро. С неё исчезнут следы». И тут же следом: «Не думай как это произойдёт. Не пытайся сделать за Вселенную её работу». Продолжай смотреть на знаки.

Только что он получил ещё один. Он звучал голосом Ускова из диктофона.

— Я заигрался в «спасателя», — начал вслух рассуждать шаман. — Привык всех мирить, налаживать отношения. Вытащил свою боль от разрыва с матерью и перенёс её на ситуацию Ирины с Карлом. Мечтал, что сепарация пройдёт мягко. Думал, докажу невесте, что отец её любит несмотря ни на что. Она его простит и уедет с лёгким сердцем.

Мазур скептически скривился, но промолчал, а Изга продолжил:

— Ошибся, как ты понял. Забыл, что люди, подобные Карлу Риману, не способны на нормальное общение. На пике своих проблем с головой они становятся настоящими психбольными. Спасибо эпизоду с похищением Ирины, я вспомнил. И теперь поступлю иначе. У нас есть запись, где из рассказа Ускова очевидно, что отец утаил свою операцию от дочери. Показал, как мало Ира для него значит в новой жизни с женой и ребёнком. Не на словах, эмоциях или внутреннем ощущении. На деле. И если я хоть что-то понимаю в той боли, что чувствует моя невеста, это станет последней каплей. Ира не простит отца. Соберёт вещи и уедет.