Шанс

Глава третья.

С приближением Рождества весь Хогвартс был охвачен радостным предпраздничным возбуждением. И профессор Снейп тоже не был исключением. Сегодня уже с утра он был слегка возбужден. Такое состояние, к слову, было его постоянной составляющей с того момента, как он дал свое согласие на дополнительные занятия по зельеварению с Лив. Кстати, она должна была придти с минуты на минуту, и он ждал, хотя и пытался всеми силами направить свои мысли в правильное русло школьной программы. Однако даже наблюдение за ростом плесени на стенах не могло отвлечь Северуса, хотя он и успел подумать, что аудитории нужен ремонт, иначе в один прекрасный день, поддерживаемый магией потолок, все же сорвется и упадет прямо на головы студентам. На ее голову…

Это было уже не первое его отвлечение от обычных размышлений на хозяйственные темы. В течение всего дня он часто возвращался мысленно к тем минутам, когда смотрел с нежностью на светлый затылок склонившейся над книгой девочки, записывающей конспект на пергамент. Вспоминал, как потом быстро переводил взгляд на учебник или на полки с материалами, когда видел малейшее движение головы. Снейп боялся быть пойманным. Настолько боялся, что часто отвечал невпопад, задумавшись о собственных страхах. Лив это часто удивляло, но она не привыкла задавать лишние вопросы. Все ее общение с преподавателем ограничивалось лишь усиленным курсом школьной программы.

Снейп часто думал об этой программе, вернее, он думал, что интерес Лив быстро пропадет, когда они вместе разберут те темы, которые она не могла осилить самостоятельно. Однако он ошибся. Интерес Лив повышался настолько, насколько они углублялись в предмет. И теперь Северус страшился того, что ее интерес иссякнет. Он стал зависим. Зависим от ее общества и от улыбок, когда она понимала какой-то материал, зависим от светлых волос, которые он досконально изучил на затылке и от аккуратных ушей, на которые частенько падал взгляд. Девочка низко наклонялась над пергаментом, когда писала и над книгой, когда читала. Это давало Снейпу шанс наблюдать за ней все больше. Именно эти наблюдения и делали зельевара зависимым от одного часа в день, словно наркомана от очередной дозы, которую тело просит в одно и то же время. Он не хотел признаваться в этой зависимости, но он теперь целиком и полностью находился во власти своего же предмета, который мог удержать рядом с ним знакомое с детства лицо. Любимое лицо. Ах, как преступна была эта мысль теперь!

А еще он думал о том, насколько ее интерес к зельям напоминает его в юности, когда он старался стать лучшим из лучших, старался, чтобы ОНА обратила на него внимание не только, как на приятеля. Но в итоге зелья поглотили его – всего лишь человека. И Снейп, ожидая девочку, невольно задумывался, а не ожидает ли ее похожая учесть, среди пыльных колб с готовыми зельями, возле котлов с еще только готовящимися. Не взращивал ли он девочку по своему образу и подобию? Не перегибал ли палку? Извечное одиночество – постоянный его спутник. Потому что не смог стать лучшим, потому что не дотянул. Он был все это время лишь одним из. Все цели и планы рухнули вмиг, как только он осознал, что главная мечта его жизни потеряна безвозвратно. А что будет с девочкой столь сильно увлеченной зельями? Снейп не замечал столь же сильного рвения Лив в других магических искусствах. Хотя девочка была старательной, и имела высший балл по всем дисциплинам, все свободное время она посвящала лишь зельям. И мысль:  А вдруг и она не сможет найти того единственного и колбы обрекут ее на вечное одиночество? Видит Мерлин, Северус не хотел этого. А потому с каждым появлением подобных мыслей в его голове, настроение ухудшалось на порядок.

Так, мрачно размышляя о будущем, он ждал Лив с минуты на минуту, и все равно вздрогнул, когда дверь с грохотом открылась, а затем снова хлопнула за ее спиной. Только маленькие девочки умудряются так шумно входить в класс. Рывком открывают тяжелую дверь, а затем, летят за ней до стены, чтобы ударившись, отскочить с дверью обратно. Снейп чуть не улыбнулся своим мыслям, но вовремя сдержался. В присутствии Лив ему приходилось быть гораздо более сдержанным чем обычно, хотя хотелось улыбаться так часто, как никогда ранее. Этот парадокс очень тяготил декана, ведь такую жизнь мало кто назовет нормальной. Какой угодно – искусственной, аномальной, вымученной, но только не нормальной.

― Мисс Йенсен, вы опоздали на целых семь минут. Это непростительно! Если вы думаете, что у меня есть время сидеть и ждать, когда вы соизволите прийти на свои же собственные индивидуальные занятия – вы заблуждаетесь! ― Снейп поразился, как холодно и отчужденно прозвучал его голос, а, ведь только сейчас, он вспоминал о девочке с такой теплотой. Неожиданно, в ту же самую секунду, он осознал, что сам испортил себе настроение – за какие-то несколько мгновений благодушный настрой испарился. ― Садитесь! ― пригласил он.

― Простите, профессор. ― Светлые глаза раскрылись с неподдельным выражением чувства вины. ― Лестница увезла меня при спуске со второго этажа, и мне пришлось сделать крюк.

― Это не оправдывает вашего опоздания. ― Уже скорее по привычке пробурчал Северус без должного энтузиазма, открывая свой учебник на нужной странице и наблюдая как крошечная фигурка ерзает на скамье, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее под внимательным взглядом преподавателя.

― Итак, мисс Йенсен, прежде чем начать, я бы хотел поговорить с вами о дальнейших занятиях по своему предмету. Поскольку скоро наступят рождественские каникулы, вы, скорее всего, пожелаете покинуть Хогвартс и уехать к вашим временным опекунам в имение, принадлежавшее вашим родителям. ― Девочка попыталась что-то сказать, но он жестом остановил ее, продолжив. ― Во время недолгих рождественских каникул вы сможете самостоятельно изучать предмет в теории. Варить зелья школьникам на каникулах запрещено. Я дам необходимые указания вам в конце сегодняшнего дня, относительно материала, который вам необходимо изучить, чтобы мы могли приступить к занятиям, если, конечно, вам это будет нужно и после каникул, не отвлекаясь на простейшие определения и заучивание рецептов. Вы хотели что-то сказать?