Шкалик

Шкалик

Стучат колеса электрички, за окном тянется зеленый пейзаж. Пассажиры поезда, самый разный, разношерстный люд, мучаясь от духоты, покачиваются на местах, дожидаясь прибытия в Москву. В конце вагона надрывается одинокая скрипка. Кое-кто дремлет. Кое-кто, не смотря на шум, шелестит страницами книги. Многим хочется пить.

- Пирожки! Орешки! Газировка! – Смуглый парень с коробкой плетется мимо сидений. – Беляши! Чебуреки! Всё свежее! Недорого!

- Сынок, дай-ка мне один, - сказал старик в кепке, протянув парню мелочь.

- С картошкой? А ты че такая грустная? На, держи.

- Нее… - Покачала головой, не вынимая из ушей наушники, худенькая девчонка в разрисованных джинсах. Парень с пирожками улыбнулся.

- Угощаю.

- Спасибо, - улыбнулась и девушка, взяв чебурек.

Парень побрел в следующий вагон.

Женщина в длинной черной юбке, тяжело дыша от духоты, остановилась у, наконец-то, найденного, свободного места.

- Можно?

- Пожалуйста, - тучная пассажирка с короткими волосами подвинулась к окну.

- Уфф… - Женщина села, артритные руки начали выискивать в авоське платок. – Спасиб большое. А то ведь все как эти…

Дверь вагона хлопнула, мимо сидений прошли две цыганки. Скрипачка наклонилась к футляру за мелочью.

- На Троицу то в храм собираетесь? – после недолгого молчания спросила у соседки женщина в юбке.

Та вздохнула:

- Ой. Сто лет уж в церкви не была.

- Над, милая, надо, - покачала головой набожная собеседница. Во взгляде еле уловимый огонек. – Я вот в храм божий часто хожу. Без молитвы нынче никуда.

- Вы уж помолитесь за нас, пожалуйста, - тучная пассажирка крутит в руках синюю клетчатую салфетку. – Мне ведь совершенно некогда. Сынок у меня больной с рождения. Вот с больницы забирать еду. Операцию ему делали.

Женщина в черной юбке сочувственно закивала.

- Откуда сами?

- Серпухов.

Электричка сбавила ход, под свист тормозов пассажиры один за другим стали подниматься. Скрипящий динамик выдал название станции, часть мест в душном вагоне освободилась. От проскочившего с улицы ветерка полегчало.

- Какая больница? – Сидящий напротив мужик еле удержал покачнувшиеся рыбацкие снасти.

- ЦИТО Приорова. На Войковской, - ответила женщина. - Каждый год там лечимся.

- Господи, благослови вас. А что с мальчиком? – Набожная женщина сняла очки.

- С костями у нас беда. До четырех бегал маленько, потом всё хуже, и хуже. Сейчас вот на коляске ездим, - полная женщина посмотрела в окно. – Врачи наши, конечно, сделать ничего не могут. Диагноз то не сразу поставили. Десятый класс он у меня заканчивает. На дому учится.

- На ноги вообще не встает?

- Неет.

- Беда.

- Вот так и живем. Друзей у него много. Я говорит, мама, дальше учиться хочу. Где-то вычитал про институт для инвалидов в Москве. Вот думаем.

- Отец то где?

- Ой! Отцы эти… - отмахнулась женщина. – Убежал... Я говорит, не хочу такого.

Собеседница вздохнула.

- Как вас звать?

- Вера.

- Молитесь, Вера. Молитесь, и господь поможет. И сыночка заставляйте, чтобы Бога о помощи просил. Ему бы с батюшкой поговорить. Да при церкви бы держаться. И работать там можно…

- А если за рубежом операцию сделать? Деньги не пробовали собирать? – Вмешался сидящий напротив солдат.

- Ой, не знаю…

- Пусть парень учится, профессию ищет, - посоветовал мужик с удочками. – Если ноги не работают, головой надо зарабатывать. Инвалиды сейчас везде. По телевизору показывали, в Сочи поедут!

- Храни вас Бог, – женщина перекрестила собеседницу. – Как мальчика то звать?

- Саша.

***

Желтое такси въехало во двор Центрального Института Травматологии и Ортопедии имени Николая Николаевича Приорова. Минуя искусственные газоны, машина проплыла вдоль пустующих лавочек. Небритый водитель припарковался возле бежевого трехэтажного здания. От стеклянных дверей входа изогнутой металлической змеей тянется на улицу длинный, сверкающий на солнце пандус. По нему скатился на инвалидной коляске мальчишка с загипсованными ногами.

- Здрасьте. Вы от Иван Иваныча? - Мальчик остановился у водительской двери.

- Д-да, - смущенный таксист опустил стекло. Мальчишка улыбнулся. Один глаз косит, разглядывая нос. Непропорционально большая, с выпирающим лбом голова переходит в бочкообразное детское тельце. Еле касаются земли искривленные ноги.

- Мама сейчас придет. Можете пока коляску сложить? – гнусавым голосом затараторил инвалид.

Таксист опомнился, спешно выпрыгнув из машины. Мальчишка резво перебрался на заднее сиденье.

- Не. Вот так… да… подножку вверх.

Коляску убрали в багажник. Поиграв стеклоподъемником, Саша откинулся на сиденье.

Ему нравится ездить в машинах. Ещё больше нравится долгое, похожее на вечность ожидание чего-то хорошего, например - возвращения домой. Встав сегодня непривычно рано, Саша изъездил двор больницы, поглядывая на закрытые ворота. И вот, наконец, у будки охраны появилось авто с шашкой.

Через широкие стеклянные двери на улицу вышли Сашина мама и полный седой врач.

- Вон он, метеор! Уже в машине! – Медик наигранно погрозил Саше пальцем. – Думаю, всё будет хорошо, - седой доктор улыбнулся, медленно спускаясь по ступенькам. - Саша чудный мальчик. Озорник, но в таком возрасте - нормально. Я даже рад его шалостям - видно, что Саша не замыкается в себе, не принимает близко к сердцу свою болезнь. Пошлю запрос в реабилитационный центр, про который в прошлый раз говорил. Думаю, выбьем место – у меня там друг с академии.

- Аркадий Викторович, не знаем даже, как вас благодарить, - голос женщины дрогнул.