Шкатулка памяти

Шкатулка памяти

Этот магазинчик появился в городе недавно. Его владелец – Рудольф Уэсли – низенький полноватый швед, перебрался в Киев для того, чтобы беззаботно встретить старость. Он купил скромный двухэтажный особняк на Почтовой площади, нанял бригаду строителей и попытался превратить ювелирный магазин и юридическую контору, ранее ютившихся в этом здании, в старинную товарную лавку.

По плану хозяина, на первом этаже в просторном помещении, выполненном в египетском, так несвойственному для шведов стиле, по центру должен был находиться лишь кожаный диван и хрустальный столик. Все стены и перегородки следовало снести. Окна -  застеклить зеркальными тёмными стёклами, создающими атмосферу таинственности и пропускающими минимум света. По всему периметру стены огромного пространства по замыслу необходимо было проделать в два ряда ниши для свечей, а подвесной потолок усыпать маленькими зеркалами. Для вентиляции помещения использовались кондиционеры, расположенные в четырёх углах комнаты. На втором этаже планировались личные апартаменты Рудольфа, оформленные в модернистском студийном стиле на американский манер. К ним с первого этажа вела винтовая лестница, спрятанная за массивным коробом, который отгораживал её от посторонних глаз.     

Строители были несколько обескуражены подобной планировкой, намекая, что для ведения бизнеса данное оформление несколько угнетает. К тому же, и дивана со столом будет явно маловато. На что швед многозначительно улыбался и велел делать всё так, как говорит он. Окончательно добило строителей пожелание романтичного Уэсли устроить на крыше домика террасу с видом на город, чтобы после окончания трудового дня, сидя в кресле и попивая вино, иметь удовольствие любоваться суетливым ночным Киевом.

Прораб поскрёб лысину, всем своим негодующим видом демонстрируя отношение к откровенно бредовой планировке и уверенность в том, что швед свихнулся, но, тем не менее, за работу взялся.

Через два месяца ремонт был закончен, что очень обрадовало Уэсли. За время работ швед ничего, кроме нервотрёпки не испытывал. Вечно приходилось подгонять никуда не торопящихся строителей, тихонько посмеивающихся над двинувшимся от старческого маразма стариком, и ежедневно лично присутствовать при благоустройстве помещения, дабы рабочие не дай бог не халтурили.

Именно поэтому завершение ремонта ознаменовалось небольшим сабантуйчиком, после которого Рудольф Уэсли с радостью разбил бутылку шампанского об угол дома и громким голосом продекламировал на всю улицу, что с завтрашнего дня жители Киева узнают, что такое настоящая романтика!

Что именно имел ввиду швед, никто так и не понял. Это стало известно на следующий день покупателям, впервые ступившим на порог магазина со скромным, но в то же время интригующим названием «Приятные мелочи».

Был понедельник. Разгар рабочего дня. Автомобилистам многомиллионного города не нужно объяснять, что это означает. Особенно при узеньких, оставляющих желать лучшего, дорогах. Вереница машин словно хвост змеи вытянулась через всю Почтовую площадь, без движения в какую-либо сторону.

Нетерпеливые водители время от времени сигналили друг другу, обменивались репликами, а некоторые из них, чтобы убить время, рьяно вступали в дискуссию, обсуждая недавние ответные матчи полуфинала Лиги чемпионов. 

Народный депутат верховного совета Эдуард Васильевич Ротецкий, сидел в служебном «Опеле» и изнемогал от жары. Кондиционер в машине был сломан, а ленивый водитель так и не удосужился съездить на техобслуживание и устранить поломку.

Слуга народа рефлекторно тарабанил пальцами по кожаному портфелю, лежащему на коленях и проклинал уличное движение.

По его мнению, город был не в состоянии вместить такое огромное количество транспорта, которого из года в год становилось всё больше. С этим нужно было что-то решать, и чем скорее, тем лучше. Перспектива постоянных пробок и многочисленных аварий совсем не радовала. В той же Москве правительство частично вышло из положения, расширив дороги, сделав по четыре, а то и по пять полос в одну сторону. Но в отличие от царицы России, Киев не мог пойти по тому же пути из-за банального отсутствия места. Большинство улиц без сноса зданий расширить было просто нереально.

Ротецкий подумывал о внесении предложения по разработке проекта строительства подземных дорог, в обход веток метро, что должно было спасти Киев от пробок, но покуда это были лишь мысли, не переходящие в конкретику.         

– Ну, долго ещё? Что там стряслось? – не выдержал он, глядя на столпотворение транспорта.

– Понедельник – день тяжёлый. Стоим! – улыбнулся никуда не спешащий водитель. – Может, авария какая-то?!

Водитель был балагуром, со смешным овальным лицом, маленькими глазками и острым большим носом представителя кавказской национальности, отчего ещё в школе за ним прочно закрепилось прозвище Квазимодо.

– Эдуард Васильевич, есть анекдот на эту тему. Депутат оказался в пробке. Ну, а человек торопится, понятное дело. Не выдержал, схватил мегафон да как заорёт: «А ну быстро все валите отсюда, мне ехать нужно. Опаздываю на сессию верховного совета!» А ему в ответ: «Да всё нормалёк! Расслабься! Спонсор пробки проведёт сессию и без вас!»

Водитель весело засмеялся. Однако, поймав суровый взгляд начальника, замолчал.

Ещё несколько минут депутат терпеливо ждал, затем ругнулся и выбрался из машины. На улице было прохладнее.

– И что с погодой творится? В мае – и плюс 30, – зло сплюнул он, осматриваясь. – Когда такое было?