Школа безумия

Часть 5

Многие ребята уже позавтракали и поднялись со своих мест.  Они и до этого  громко переговаривались, а тут в конце стола началась какая-то шумная потасовка. Девочки взвизгивали, а мальчики сгрудились вокруг виновников событий. Длинноногий Витёк тоже успел туда подскочить, чтобы все разузнать, но через минуту после безмолвного вмешательства строгой Виктории Владимировны все стихло, и дети с напряженными испуганными лицами расселись по своим местам.

- Что это было? – спросила Эллина Витьку Калабухова, тоже вернувшегося на свое место.

- То же, что и вчера. Новенькие объелись и стали едой обшвыриваться, -разъяснил Калабухов. - Думают, что здесь им их беспонтовый детский дом. Теперь эти трое наказаны, как и вчерашние. Ни есть, ни разговаривать они не смогут до завтрашнего дня.

- Как это не смогут? – удивился Лёня Осипов.

- А вот так! Вчера вон те двое: Генка Липатников и Андрюшка Васильев тоже в столовой бузили, так эта надсмотрщица какой-то палочкой к ним притронулась, как сегодня к этим трем, так они до сегодняшнего дня ни есть, ни пить, ни разговаривать  не могли. И эти теперь не будут, вот увидите. Гипноз такой, что ли? А, может быть, палочка эта волшебная? Вот бы такую заполучить! Теперь у них рты, будто заклеены, не открыть. Жестоко, конечно, но справедливо, этого нельзя не признать. Еды-то здесь навалом, ешь, сколько хочешь, но борзеть тоже ни к чему. Мы же не кошки, которые, наевшись, мышку подбрасывают, чтобы поиграть, - закончил он, и, вполне успокоившись, встал позади Лёни, как оказалось, чтобы его подгонять.

- Давай, скорей доедай свою добавку, пей компот, и пойдем со мной. Я покажу  тебе нашу гардеробную, чтобы ты не ходил больше как дурак  в семейных трусах.

-Ни фига себе, а ты сам не оборзел, случайно? – возмутился Лёня Осипов.

Эллина Тонкачева и Света Алимова засмеялись, а Артём Говорков предложил:

- Ты ему, Лёнька, при случае по морде настучи, он за базаром никогда не следит. И за меня пару раз тоже врежь, а то он грозился мне очки разбить, герой.

-Нет, пока погодим, - решил Лёня. - Чтобы меня вывести из себя и заставить ввязаться в драку, надо очень постараться. Ерофеич нам строго запрещает без особо веских причин использовать свое умение драться.

- А ты, Осипов, выходит, умеешь драться? – спросила Эля.

- Умею, - просто ответил Лёня Осипов.

-А кто такой  Ерофеич? – спросила Света Алимова.

- А тебе, Алимова, все надо! Ну, любопытная! Все ей надо знать, причем, во всех подробностях! Зачем тебе знать, кто этот Ерофеич, если он остался в Лёнькиной прошлой жизни, и он его больше никогда не увидит? Мало ли кто остался в той жизни у меня или у тебя, или вот у Витьки Калабухова! Что ли ты надеешься, что кто-нибудь из нас отсюда хоть когда-то выберется? – укорила подругу Эллина.

- Ну, чего ты сразу начинаешь, Элка? Я просто спросила, -  тихо сказала Света. – Мне просто стало интересно, что за человек с таким странным именем.

- Ерофеич – это мой тренер по дзюдо. Он мне, как отец, - спокойно ответил Лёня Осипов, – И вовсе у меня  не семейные трусы. О семье я давно уже и думать забыл. Из детского дома я.  Нам там такие трусы выдавали. Чего ты к ним прицепился?

- Не прицепился я вовсе, на фиг мне твои трусы нужны? Как и ты, я тоже из детского дома, да и трусы у тебя нормальные. Ешь, давай, пойдем, я покажу тебе все, что здесь есть. Вот увидишь, у тебя крыша соскочит! – нетерпеливо дергая Лёньку Осипова за рукав, пообещал ему  Витя Калабухов.

- Если ты все здесь знаешь, то, может, поможешь освободить девочку из клетки? – спросил приставучего Витьку Осипов.

- Какую такую девочку? – удивился Витя.

- Ее зовут Юля Зозуля. Ты знаешь такую?

- Знаю. Вчера она была с нами на ужине. Да-а, здесь ее почему-то нет. А что за клетка? –уточнил Калабухов.

- Большая такая клетка, - объяснил Лёня Осипов. - Ни дверей на ней, ни запоров.  Зозуля в нее попала, когда без спроса вошла в комнату с красным фонарем над дверью.

- Вот дура стоеросовая! Ведь несколько раз нас всех предупреждали, чтобы в эти комнаты не входили. Разве можно быть такой безбашеной?! Значит, там клетка? И из нее не выбраться? Вот оно что! А я не знал. Наверное, еще никто не выходил оттуда. Постой, а как же ты вышел?

- Не знаю, вышел и все. Никто меня там не видел и не тронул. Дверь свободно открылась, - объяснил Лёня Осипов, протягивая руку к компоту.

- Наверное, потому что клетка только на одного пленника рассчитана, поэтому остальные могут заходить и выходить свободно. Ну, значит, и  я помогу, чем смогу, пойдем, - сказал Витька.

Лёня Осипов выпил кисло-сладкий «компот» с таким же непривычным вкусом, как и остальная еда, и решил несъеденную добавку отнести Юле Зозуле, оставшейся голодной в клетке. Он взял со стола салфетку и завернул в нее этот кусок.  Салфетка на ощупь была непривычно скользкой и не впитывала соус, будто пропитанная воском, однако руки вытирала чисто. Лёня Осипов был уверен, что никогда в жизни не сталкивался с подобным материалом, и не мог понять, что это: ткань или бумага, но скорее ни то и ни другое.