Школота!

2.13. Спасибо Пантелеевой!

2.13. Спасибо Пантелеевой!

Ленка редко обращалась к кому-либо за советом. По разным причинам сложилась у нее такая практика в жизни — все решать самой и делать выбор самостоятельно. Ну, и огребать потом за этот выбор по полной, тоже в одиночку и самостоятельно. Как ни странно, но в семье Ленка не чувствовала опоры. С матерью доверительные отношения у нее не сложились. Почти обо всем можно было поговорить с отцом, но только не о том, как ей теперь вести себя с Камалом. Особенно теперь, когда им придется изображать на одной сцене, в нестерпимо стесняющем душу пространстве, безумно влюбленных друг в друга Изольду и Тристана. Отец почему-то крайне болезненно воспринимал, даже саму мысль о каких-то особых отношениях его дочери с мальчишками.
Ленка вспомнила, как после ее «американки» с Цветаевым и вызова на ковер к директору, ее отец пришел домой непривычно мрачный.
— Па! Ну не знала я, что он такой щекотливый! Думала, отвлечется, а я быстренько накатаю контрольную и выиграю.
— О чем ты думала, когда соглашалась играть с мальчишкой в эти дурацкие игры! — грянул отец.
Ленка растерялась, таким отца ей видеть, еще не доводилось.
— Что смотришь! Неужели у тебя мозгов не хватило просто отказаться! Да мало ли что он мог загадать! А?
— Па, но он же сказал, что мне слабо…
— Да! — перебил Ленкины оправдания отец. — Да, Лена, да! Надо было так и сказать, что тебе слабо играть с дураками в дурацкие игры!
— Но я же не думала, что он настолько идиот!
— Глупо рассчитывать на то, что кто-то вдруг «не идиот»! Хорошо, хоть догадалась выкрутиться с этим жуком…
— Хорошо?!
— И нечего глазами хлопать! — продолжал возмущаться отец, а до Ленки медленно стало доходить, что он возмущен совсем не тем, чем должен был по ее мнению возмущаться.
— И этот еще подпол хорош гусь! Породниться он со мной собрался! Разлетелся, как же!
— К-к-то? Подпол?
— Подполковник ВВС Цветаев!
— Породниться с тобой? Это как? — удивилась Ленка, ее мысленному взору представилась картинка, как ее и Славкин отец в глубине пещеры в свете костра братаются на крови, подобно карбонариям.
— Как породниться? — возмутился отец. — А ты не догадываешься? Один щелкун армейский увез сестру в какой-то Кечкемет к чертям на кулички от родного дома! Теперь еще и дочь за будущего командира засватали!
— Кого засватали? Меня засватали? — еще больше удивилась Ленка. — За какого командира?
Теперь ее воображение услужливо представило ей стройного молодца комкора в форме и портупее, пахнущей кожей и почему-то рядом с норовистым гнедым скакуном.
— За Славку Цветаева тебя засватали! Подпол видит будущее своего сына только в армии. А мне что-то не хочется, чтобы и ты провела жизнь в скитаниях по армейским казармам.
До Ленки, наконец, дошло, какого ее будущего отец страшился и чем именно был возмущен, и она звонко расхохоталась. Отец, глядя на нее недолго хмурился, заулыбался.
— Как же так, па! Где твое чувство долга? Кто же будет воспитывать новое поколение командиров, если все отцы не позволят своим дочерям выскакивать за лейтенантов?
Улыбка мигом слетела с лица Александра Лемешева, но Ленка расхохоталась еще звонче, и он перевел дух.
— Я твоих шуток, лиса негодная, иногда не понимаю.
«Лиса негодная» — это было единственное ругательство отца в адрес дочери, и оно неизменно веселило Ленку.
— Торжественно клянусь, па, если я и выйду за командира, то это уж точно будет не Славка Цветаев. Так что зря твой подпол утруждал себя сватовством, —заверила Ленка отца, но он почему-то Ленкина клятва его не очень успокоила…

Перебирая с утра листки ненавистной роли, Ленка вспоминала прошлогодний разговор с отцом и размышляла, насколько опасно для его отцовской хрупкой психики, посвящать его в нынешние свои проблемы. Пришла к выводу, что лучше не посвящать, но вот чисто теоретически, что бы он мог ей посоветовать? В тот раз запоздалый совет отказаться от «американки» с идиотом и не вестись на «слабо», был вполне дельным. Да, отказаться от роли Изольды у нее и самой ума хватило, вот только у Илоны не хватило ума этот ее отказ принять. Заболеть что ли? Чем бы?

— Па! У меня этот… как его… ринит!
— Да ну? Тогда сходи в ванную и высморкайся, — отец удивленно пожал плечами и вернулся к своей газете.
— Но это же надо сначала в поликлинику. Вдруг чего не так?
— Сегодня контрольная по физике? — ненавязчиво поинтересовался отец.
— Эх, если бы!
— А что тогда?
— Да говорю же, ринит.
— Лена! Не морочь мне голову! У тебя абсолютно сухой нос! Какой еще ринит?
— Нос? А при чем тут нос?
Отец расхохотался, глядя как Ленка озадачено трет свой нос.
— Когда в следующий раз вздумаешь симулировать, полистай медицинский справочник, — посоветовал отец дочери.
Медицинский справочник, был в домашней библиотеке единственной книгой, к которой Ленка даже не притрагивалась.
— Ага, и обнаружу у себя весь список, кроме родильной горячки…
— Так, хорошего понемножку, — заключил отец, — Ступай в школу! Иди, кому сказано! Саньку я сам в садик отведу, у меня отгул.
— Ура! — завопил Санька из детской, где он усиленно симулировал здоровый сон.
Идти с отцом в садик, да это же настоящий праздник! Они обязательно свернут по дороге в парк и обшарят все восхитительные кучи листьев у подножия могучих столетних дубов. А там, в этих кучах, видимо невидимо желудей со шляпками! Ленка вполне понимала Санькину радость, она и сама еще не забыла, как отец водил ее в тот же садик, кружной дорогой, дубовыми аллеями. И она прекрасно помнила, как это восхитительно набить карманы пальтишка желудями и шляпками. А потом еще и зайти в крохотную полутемную кондитерскую лавочку. Только в той лавочке, единственной на весь огромный город, продавался еще мармелад волшебного вкуса в коробке с белкой на крышке. Даже сама глянцевая коробка, перевязанная шелковой ленточкой с уголков, уже была праздником! Эх, сегодня она точно позавидует Саньке. Хоть бы Рахматуллаев, что ли заболел…