Школота!

Эпилог. Прощание славянки

 Эпилог. Прощание славянки

Этот год в школе искусств для класса звезд и жемчужин пролетел, как одно мгновение. Никто и оглянуться не успел, а вот он — последний звонок на носу. Выпускные экзамены по общеобразовательным предметам сдали. Теперь музыканты на последнем уже издыхании готовились к концерту, а художники дописывали свои дипломные работы в новой мастерской.

После того как корабль оставил его капитан, негласный лидер Камал Рахматуллаев, команда не растерялась и благополучно доплыла до порта приписки... Выпускники и выпускницы немного повзрослели. Сильнее остальных переменилась Наташка Пантелеева. Выросла, вытянулась и очень сильно похудела. Теперь бывшая толстушка практически не отличалась от своих стройных одноклассниц. Немного присмирела, но стучать и ябедничать не перестала. Это для нее был барьер непреодолимый.

В разгар творческих мук, когда художники уже перевели свои эскизы на холсты и дописывали картины маслом, Юрий Иванович повез выставку своих картин в Нидерланды и обещал вернуться только к защите дипломных работ. Мальки Азизы Алиевны  давно уже наслаждались каникулами и она взялась присматривать за своими бывшими, но незабытыми учениками. 

Звездам и жемчужинам оставалось прожить еще несколько последних дней школьной жизни, нанести на холсты последние мазки, защититься и отпраздновать выпускной. Девчонки втихомолку делились друг с другом секретами макияжа и показывали эскизы выпускных нарядов. Светлые головушки парней занимали менее возвышенные мысли... Выпускной они собирались отметить не только в рамках школьных правил, а как полагается, по-мужски. Вопрос стоял не о том на что и где купить, а вот где и как разлить... и чем отбить запах, когда начнутся танцы. Сгрудившись вокруг Неверова они с оглядкой на Пантелееву  шепотом обсуждали эту тему в углу мастерской, заодно отмывая кисти в раковине. И в этих увлекательных  занятиях так до конца и не преуспели... В мастерскую к художникам вошел молодой и стройный незнакомец. По облику просто былинный богатырь. Синеглазый, русоволосый, косая сажень в плечах, румянец на щеках, в одно слово — «девичья сухота»! Ну, да ладно, в два слова, не придирайтесь.

И никто этого писаного красавца не узнал, пока он не заговорил со своими бывшими одноклассниками, и не стал называть их всех по именам. Тихо охнула Наташка Пантелеева.

— Цветаев?

Юный богатырь засмеялся чарующим смехом и пошутил:

— Видно прав был Кама, никто тебе сохнуть по мне не мешал, Пантелеева! Подсохла на славу. И ведь только ты меня и узнала... Да, любовь зла!

Девчонки с восторженными криками обступили Славку, все, кроме одной.

— А ты, Лемешева, по-прежнему рада меня видеть?

— Ты даже не представляешь насколько!

***

И вот уже выпускной, на который явились почти все бывшие одноклассники и одноклассницы. Эльмирка Ахмедзянова, оставив дома маленькую дочку, на этот праздник, который раз в жизни, а потом навсегда с тобой, все же пришла, и ее при первых же тактах вальса пригласил стажер физрук.

— Потанцуем, тезка?

Ленку Лемешеву почти следом пригласил парень из параллельного класса и, подавая ему руку, Ленка чутким ухом услышала, как физрук спросил Эльмирку.

— Пойдешь за меня?

Ленка обернулась и успела увидеть, как Элька отрицательно покачала головой.

— Я такой ответ не принимаю, и окончательным не считаю! — твердо заявил физрук.

***

После выпускного Нинка Подберезкина и Ленка Лемешева поехали за авиабилетами. Они вместе с Ольгой Сониной собирались лететь в далекую Северную Пальмиру, поступать. Школота, повышая свой социальный статус, превращалась в абитуру.

По дороге девчонки встретили Рахматуллаева, и он, прямо в трамвае, на радость пассажирам, сделал Нинке декларацию.

— Ой! — сказала Подберезкина и схватилась за сердце.

Камал засмеялся, красиво запрокинув голову, а потом сказал.

— Я предчувствовал, что ответ будет именно таким.

— Ну, понимаешь, Камал, я уезжаю в Питер через две недели, нас до моего отъезда просто не распишут. А вот Ленка улетает только через месяц, может, ты на ней женишься? Как раз по дороге к авиакассам ЗАГС, а паспорт у нее с собой.

Ленка звонко расхохоталась в ответ на это, а вслед за ней засмеялись и пассажиры, крайне заинтересованные этой сценой.

— Вот так я и знал, что вы обе меня опять обломаете! — воскликнул Камал, перекрикивая пассажиров.

Повеселив народ, девчонки высадились у своих касс, а Камал поехал дальше, в трамвае, переполненном искренне расположенными к нему пассажирами.

— Лена, дай мне слово, что ты проводишь в армию Цветаева, — неожиданно попросила подругу Подберезкина, — Двадцать восьмого в десять утра от штаба округа.

— А как же ты?

— Я буду уже в Питере. Я узнавала, кроме тебя в городе уже никого не остается из девчонок. Проводи, ладно?

***

Двадцать восьмого, в десять утра, Ленка с пакетом в руках растерянно озиралась в поисках Цветаева. Сотни бритоголовых призывников, все на одно лицо, провожаемые своими родными и близкими, толпились у автобусов на площади перед зданием штаба. И когда уже всех стали усиленно и настойчиво приглашать в автобусы, звонким лихим посвистом, некто привлек ее внимание.

— Американка! Здесь я!

Ленка протолкалась сквозь толпу к высокому призывнику.

— Ох, Славка, опять я тебя не узнаю!

— Ну, да, — смущенно провел ладонью по бритой макушке Славка, — Как сказал бы Остап Бендер, где же ваши кудри, отец Федор!

— Нет, совсем не потому! Какой же ты стал! Еще вырос? Возмужал.

— Будешь меня ждать? — не теряя времени, спросил возмужавший Славка, и бестолочь эта Лемешева, с дуру, молча кивнула.