Школота!

Глава 22. Не для меня...

Глава 22. Не для меня…

Утренний пленэр после душевного завтрака, перегрузившего практику как сытых котов, решено было проводить, так сказать, не отползая далеко от столов. Мальчишки слегка подвинули их в сторону и старшие расставили этюдники прямо под навесом столовой. Юркие кишата со своими легонькими планшетиками на формат А-4, рассредоточились по ближайшим склонам, подальше от подзатыльников старшеклассников. И… застрекотали в унисон кузнечикам. Старшие вальяжно и неторопливо шевелили кистями, небрежно смешивая цвета на палитре.
Каждый пишет, как он дышит. Ленка и Марьям, не чая и не гадая, выбрали самый сложный вариант. Из-под навеса столовой этих видов было! Полный оборот на триста шестьдесят градусов.
Например, с юга открывался вид на противоположный склон ущелья, покрытый густолиственной дубравой. К западу протянулись длинной цепью отроги к самой высокой вершине — красавцу Чимгану. Снежник в бело-голубых одеждах господствовал, царил над горами, четким силуэтом прорисовываясь на фоне высокого почти ультрамаринового неба. За снежником горы плавно перетекали в долину, широкой подковой размыкавшую склоны. Там в долине, в палевой дымке, прятался  город над горной рекой . А река, невидимая издали, широкой стремниной прорезала долину, и вот эти-то плавные линии ее каньона были отчетливо видны.

С востока на долину спускалась гряда отвесных скал, в синевато-сиреневом мареве. Скалистый отрог получил в народе поэтическое название — «Сорок девушек»,«Кырк-кыз». И действительно, скалы, при всей своей монументальности, напоминали ряд девичьих фигур, выстроенных перед великим господином в снежно-белом одеянии. Их и его разделяла долина и река. Но почему-то казалось, что эти смотрины начались недавно, и скоро Чимган выберет себе невесту.
Обе бесстрашные спортсменки выбрали для своих этюдов именно эту широкую панораму. Остальные только косились в их сторону, в ожидании неизбежного краха замыслов отчаянных максималисток. Азиза Алиевна тоже время от времени поглядывала на своих самых безрассудных учениц. Но пока не вмешивалась. Она любила смелые эксперименты.
Ленка, захваченная этой несказанной красотищей, машинально принялась напевать за работой старинную, привольную, казачью песнь «Не для меня…» Эта чарующая, протяжная и, в то же время, ритмически выверенная мелодия, по ее мнению, как нельзя лучше соответствовала распахнутой перед художницами панораме.
Марьям прислушивалась к Ленкиному вокализу, и чувствовала, что эта песнь и для нее…
— Да, пой ты громче! — наконец вспылила она.
— Кто? Я? — удивилась Лемешева.
— А что, слабо? — встрял Азаров.
Ленка с изумлением оглянулась на него.
— Мне слабо?
— И чего тогда? — вмешался Маринин.
— Публика жаждет, — скептически-издевательски подначила Лемешеву и Ольга Сонина.
Ленка хмыкнула и начала петь, а капелла, в полную силу, как ее душа и публика просила…

«Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся,
И сердце девичье забьётся
В восторге чувств не для меня…»

Было, было в коротенькой Ленкиной биографии времечко, когда ее обучал технике пения настоящий маэстро. Впрочем, не только ее. Случалось вам встречать учителя пения, который мог построить любой класс за считанные часы своих уроков и сформировать из него вполне приличный хор? А Ленке случалось!

«Не для меня куют коня
И в гриву ленты заплетают.
Он бьет копытом и не знает
Его куют не для меня…»

Первое, чему обучил Ленкин класс в ее прежней школе, молодой и талантливый учитель, это петь без стеснения и оглядки. Он ставил голос, как профессиональный фониатр, и, обладая великолепным слухом, быстро прививал ученикам умение петь верно и не фальшивить ни в единой ноте…

«Не для меня цветут сады,
В долине роща расцветает,
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.»

Одноклассники Ленки забыли про кисти и краски, только стойкая Марьям, наслаждаясь песней, не отрывалась от этюда. А Ленка пела совершенно бездумно, не обращая внимания на впечатление, которое ее пение производит на всех. И тоже спокойно смешивала краски и широкими мазками наносила их на  лист.

«Не для меня церковный звон.
Народ из церкви разойдётся,
Вино по рюмочкам польётся,
Воскресный день не для меня»

Худенькая, темноглазая блондинка Наденька Зубова обронила кисть и стремительно вылетела из-под навеса. Но никто этого не заметил…

«Не для меня бегут ручьи,
Текут алмазными струями,
Там дева с чёрными очами,
Она цветет не для меня»