Штефан

Часть 2. Глава 8. Новый Носитель

                                                                                  1

Александр Васильевич Залдастапов, очутившись среди гор после своего не совсем обычного путешествия, испытывал чувство полного удовлетворения. Задачу свою он выполнил и теперь мог возвращаться в Петроград. Правда, если бы его спросили, кто ставил перед ним эту задачу и в чем она заключалась, он бы не ответил. Он просто знал, как и что нужно ему нужно было делать и… делал это. От горной болезни не осталось даже следа и чувствовал он себя на удивление прекрасно. Его компаньон, Альберт Евсеевич, уходя, оставил между камней сумку с продуктами и палатку (видимо, все же верил в его чудесное возвращение). Где он сам, Залдастапов не знал. Впрочем, его этот вопрос не особо и беспокоил.

Уже на следующий день Александр Васильевич вошел в китайский город Хотан. Это был один из оазисов, через который некогда проходил Великий шелковый путь. Там он надеялся пополнить запасы провизии и подумать, как будет добираться до Петрограда. На рынке, возле лавок с пестрыми восточными коврами и тканями, его вдруг окликнули:

- Александр Васильевич!

Обернувшись, он увидел перед собой радостное лицо Альберта Евсеевича.

- А я вас уже неделю повсюду разыскиваю, - воскликнул он. – Куда вы, черт возьми, подевались?

Они обнялись, словно старые друзья.

- Сам не знаю, -  ответил Залдастапов. – Увидел невесть откуда взявшуюся собаку, хотел к ней подойти и провалился в какую-то расщелину. После этого почти ничего не помню.

Про себя же подумал: «Неделя? Вот это да». Ему самому казалось, что путешествие через пещеру заняло у него меньше часа.

Топальский смотрел на него с некоторым удивлением.

- Странно. Я видел вас, а потом вы куда-то исчезли. Вот только никакой расщелины поблизости не было.

- Я же говорю вам, - холодным тоном произнес Залдастапов, - что ничего не помню.

 - С вами все в порядке? Какой-то вы не такой.

- Со мной все хорошо, Альберт Евсеевич, - как можно спокойнее ответил Залдастапов и, меняя тему разговора, поинтересовался: - Кстати, вы нашли то, что искали?

- О, - оживился Топальский, - нашел, нашел! - Он похлопал по своему рюкзаку: - Я вам все обязательно покажу. Но прежде хотел бы узнать - какие у нас дальнейшие планы?

- Вернуться в Петроград.

- В таком случае, я вас обрадую. Мне удалось кое с кем договориться, и завтра можно будет отправиться с одним из караванов. Он как раз направляется в сторону Урумчи.

- А верблюд-то наш жив?

- Не извольте сомневаться.

С погонщиками договорились быстро и Александра Васильевича включили в состав каравана. Конечно, не без помощи денег, которые у наших путешественников, слава богу, еще имелись. Надо сказать, местные торговцы сразу подмечали тех, у кого отсутствовала предпринимательская жилка, и умело их облапошивали. К подобной категории как раз и относились Топальский с Залдастаповым. Плохо зная язык и не ориентируясь в ценах, все, что они наторговали за свое путешествие – это сплошные убытки. Но подобная мелочь их совершенно не огорчала. Являясь натурами увлеченными, они никогда не искали счастья в деньгах. Те им требовались лишь для реализации собственных идей.

Не станем вновь описывать скучный и монотонный путь каравана через пустыню Такла-Макан. Бесконечное море раскаленного песка, горячий воздух и отроги гор, миражами всплывающие вдали и исчезающие вновь – вот все, чем запомнился этот путь Александру Васильевичу. Все его мысли уносились вперед, за тысячи верст от этих безжизненных мест. Он чувствовал, что за время его отсутствия в Петрограде что-то произошло. Интуиция не подвела его и в одном из населенных пунктов путешественники узнали о Февральской революции и отречении царя.

- Вот и настала новая жизнь, Александр Васильевич, - как-то растерянно промолвил Топальский. – Вроде бы радоваться следует, наконец-то в России начнутся демократические реформы, но как-то странно получается – уходили мы с вами из одной страны, а возвращаемся в другую.

Залдастапов на это ничего не ответил. Тянулись дни и вслед за ними брел через пустыню караван. Наконец, после Кашгара[1] его пришлось оставить и дальше следовать своей дорогой.  

В одном из селений путешественников предупредили, что путь впереди кишит разбойниками. Какая-то банда головорезов нападает на караваны, грабит их, а людей либо убивает, либо продает в рабство.

- Пойдем через горы, - решил Залдастапов.

Им удалось найти мальчишку-пастуха, согласившегося показать им тропку. Верблюда оставили, и сумки со снаряжением и провизией пришлось нести на себе. После жаркой пустыни Залдастапову и двум его спутникам пришлось долго карабкаться по скалам, рискуя сорваться в ущелье, а после брести по пояс в снегу.

Однажды под вечер, миновав один из перевалов, они вышли на стоянку каких-то людей. В большинстве своем это были женщины и дети, но среди них находилось и несколько взрослых мужчин в овчинных кементаях[2] и тебетеях[3]. Оружия, кроме ножей, у них не имелось. Зрелище эти люди представляли ужасное – оборванные, голодные, истощенные. Их испуганные глаза уставились на них из пещер и убогих лачуг, насквозь продуваемых ветром. Повсюду валялись кости животных и чернели следы кострищ.

- Это мы в какой век угодили? – удивленно прошептал Топальский.

- Мы путешественники, - громко крикнул Залдастапов, - и не желаем вам зла. Нам нужно только переночевать, а завтра утром мы уйдем.

Какой-то ветхий старик, кутаясь в кошму, что-то ответил ему на незнакомом наречии.