Штрихи

Штрихи

Первый.

Она слегка нервным движением поправила рукав клетчатого жакета, и, прикусив изнутри губу, шагнула за массивную решетку. В воздухе витали больничные запахи: резкий — дезинфицирующего раствора, едва уловимый — запах поданного на обед рагу, но отчетливее всего ощущался густой и душный запах тел, смешанный с железистым послевкусием металла решеток. По обе стороны по шесть камер — не так уж и много, и большинство наглухо закрытые, но Кларис казалось, что затылок ей сверлят десятки взглядов. Она уже пожалела, что сегодня надела новые туфли на высоком каблуке — отчетливое цоканье разносилось оглушающим набатом в тишине больницы, будто объявляя — я здесь, я чужая, и я буду шуметь, потому что мне страшно.

Последняя камера в левом ряду отличалась от прочих толстым пуленепробиваемым стеклом с несколькими рядами вентиляционных отверстий, а так же пациентом. В отличие от других доктор Лектер поддерживал образцовый порядок: книги в мягком переплете были аккуратно сложены на полках, постель заправлена, а на столе многочисленные рисунки и журналы высились ровными стопками. Сам мужчина недвижно стоял посреди камеры, почти навытяжку.

Кларис пробрала оторопь — взгляд светло-голубых глаз под тяжелыми веками пронзал, прямо и неотрывно. Он пробирался в самое нутро — любопытный, бесцеремонный.

— Доктор Лектер, — хорошо, что голос не дрожит, но нужно еще слегка улыбнуться, — я Кларис Старлинг, мне необходимо с вами поговорить.

— Добрый день, мисс Старлинг, — он слегка приподнял уголки губ, все так же, не моргая, впиваясь в нее взглядом. — Вас прислал Джек Кроуфорд, да?

— Вы правы, — она достала документы, взгляд мельком зацепился за анкету.

— Видимо, Кроуфорд совсем в трудном положении, раз отправляет ко мне учениц, — он снова слегка улыбнулся, и Кларис нашла, что от его улыбки ей еще больше не по себе.

— Я стажер от Академии, и мне поручили поговорить с вами. А у мистера Кроуфорда сейчас действительно много работы, связанной с делом Буффало Билла.

— Верно, до меня доходили слухи, — доктор Лектер опустился на стул, жестом предложив Кларис присесть. Он так и не отпустил ее взгляда, заставляя дрожать в напряжении. — Но газеты умалчивают, отчего он получил такое прозвище. Не просветите меня, мисс Старлинг?

— Один полицейский скверно пошутил, что он сдирает со своих жертв кожу, как с буйволов, — сглотнула Кларис, опустив глаза. Последняя девушка была почти ее ровесницей.

— А почему он это делает, вы можете мне сказать?

— Серийные убийцы часто оставляют себе на память что-то от своих жертв, — выпалила она и тут же пожалела о своей несдержанности. В самом деле, она не на экзамене в Академии. Кларис недовольно поджала губы и снова в упор посмотрела на Лектера. Тот сидел так же неподвижно, с остановившимся взглядом, будто не находил необходимости в движениях, и улыбался одними губами.

— Я нет.

— Да, вы их съедали.

— Покажите мне анкету, ради которой пришли сюда, — он будто не услышал ее. — Вас ведь послали за этим?

— Да, вы правы, — Кларис немного сковано встала и положила документы в специальный лоток. — Я была бы вам признательна, если бы вы ответили на эти вопросы.

Доктор неторопливо поднялся, и достав со своей стороны лотка анкету, прижал ее к лицу, глубоко вдохнув и прикрыв глаза.

— Вы пользуетесь кремом «Эвиан», и иногда духами, но не сегодня, — вкрадчивый, богатый обертонами голос обволакивал ее, и Кларис невольно почувствовала, что расслабляется, чего делать точно не стоило. Оторвавшись от листов, Лектер внимательно посмотрел на нее, после чего небрежно пролистал документы и положил их обратно в лоток. С его лица стерлась улыбка, будто переменился кадр. — Вы всерьез хотели вскрыть меня этим тупым инструментом?

— Нет, просто ваш опыт мог бы…, — быстро возразила она, но он ее перебил.

— Вы настолько честолюбивы, агент Старлинг? Думаю да, — Лектер подошел вплотную к стеклу и теперь пронзал Кларис нечитаемым взглядом. — Знаете, кого вы напоминаете мне с этой дорогой сумочкой и дешевыми туфлями, девочка? Обыкновенную деревенщину. Вы тщательно отмытая, суетливая деревенщина с отсутствием вкуса. Из Западной Вирджинии или Оклахомы, судя по акценту. Дочь фермера или шахтера? Вы стремились во что бы то ни стало сбежать. Сбежать куда угодно, выбиться в люди, попасть в ФБР. И сейчас готовы на многое, чтобы добиться желаемого. Но чем вы готовы заплатить за информацию, крошка Старлинг?

— Вы весьма проницательны, — Кларис передернуло. За всеми улыбками по прежнему скрывалось чудовище, она на миг забыла об этом. — Но сможете ли вы направить ваш талант на самого себя, провести подобный анализ? Или вам страшно?

Доктор Лектер медленно моргнул и вновь оскалился. Кларис не смогла бы назвать это улыбкой.

— Вы не считаете себя заурядным человеком, мисс Старлинг? О нет, это ваша главная драгоценность — вы боитесь быть примитивной.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Знаете, один умник уже пытался задавать мне ненужные вопросы. Я отведал его печень с тушеными бобами и чудным Кьянти, —Лектер, оскалившись еще больше, придвинулся вплотную, почти прижимаясь к стеклу, и показательно облизнулся. — Подумайте, чем вы готовы заплатить за информацию, малышка Старлинг. И если вы разберетесь в себе, найдите мою пациентку мисс Коста. А теперь вам следует уйти, пока Миггс что-нибудь не вытворил. Идите же!

Второй.

Кларис была в растерянности. С одной стороны — доктор Лектер дал ей довольно прозрачную подсказку, позволившую найти останки Респейла, с другой — она одновременно и боялась, и жаждала увидеть его снова. Лектер одним своим существованием выдергивал ее из привычного мира, заставлял взглянуть на вещи под совершенно диким углом, вкрадчиво нашептывал загадки и препарировал душу.

Обнаружив в старой машине заспиртованную голову и другие вещи, Кларис, до нитки промокнув, все же добралась до больницы. Она не могла ждать утра, нетерпение снедало. Но, ворвавшись в уже знакомую душную полутьму, она нашла камеру Лектера темной, только отсветы от установленного напротив телевизора бросали неясные тени, не позволяя разглядеть заключенного.