Штурм Ганимеда

Штурм Ганимеда

Штурм Ганимеда

В девичестве «Волшебный город Адора» со всем возможным комфортом возил в круиз по внешним планетам полсотни земных толстосумов и двести человек обслуги. Яков видел остатки этой роскоши даже сейчас, когда лайнер спешно превратили в летающую казарму и затолкали в него четыреста солдатских душ со всей положенной амуницией.

Всего в систему Юпитера вошли четыре войсковых транспорта и «Волшебный город Адора» был среди них бесспорно самым комфортным. Их второй батальон целиком размещался во вращающемся кольцевом жилом модуле, где весь инерциальный полет поддерживалась привычная треть грава. Они ели, спали, занимались в огромном по корабельным меркам тренажерном зале и даже по очереди посещали бассейн.

Но сегодня этот затянувшийся на двадцать семь солов (марсианские сутки) отдых заканчивался.

Батальон выстроился в цилиндрическом грузовом отсеке «Волшебного города Адора» четырьмя ротными колоннами. Для такой оравы народа пришлось расчистить от припасов изрядный кусок отсека и все равно четыреста человек в броне здесь едва помещались. Со своего места в строю Яков с трудом мог разглядеть желтую разметку в промежутках между коробочками взводов. Но тесниться оставалось недолго, батальон ждал погрузки на челноки.

- Третья рота, слева колонной по одному. - от крика старшины вздрогнула вся рота. - Марш!

Воздух из грузового отсека давно откачали, но Якову все равно почудился ахнувший по металлу слитный шаг сабатонов. Как на строевой во времена далекой уже срочной службы.

Судя по остальным ротам, команду все получили одновременно. Левофланговые почти синхронно шагнули на изгиб трапов, ведущих в посадочные туннели и скрылись из виду, быстро освобождая проход для следующих за ними товарищей. За прошедшие с мобилизации полгода их изрядно натренировали действиям в пространстве. Теперь они по крайней мере не спотыкались через одного в невесомости, как во время первой тренировки на орбите.

Яков стоял пятым во второй шеренге и успел насмотреться, как пустеет отсек. Это выглядело так, словно четыре ручейка выливались сразу в четыре слива. Яков хихикнул, поняв, что люки в посадочные тоннели и правда напоминали сливы в ванной, а пехота выливалась туда, как вода. Быстро и неудержимо.

Двинулась их шеренга. Яков шагал по желтой линии их импровизированного плаца и считал шаги. Десять шагов до причального тоннеля, очень важное знание в тесноте плаца, когда ты видишь лишь желтую линию под ногами и темную спину впередиидущего. Собьешься со счета и на одиннадцатый шаг под ногой не найдется опоры, споткнешься и на входе в посадочный тоннель образуется пробка.

На одиннадцатый шаг, ловя подошвой изгиб палубы, Яков опустил ногу чуть дальше обычного. Два последних сола их немилосердно гоняли, отрабатывая посадку в челночи и сегодня, как он видел, никто из товарищей еще не споткнулся на коварном входе. Стараясь идти в ногу, Яков преодолел еще пятнадцать шагов посадочного коридора, а потом снова поймал подошвой изгиб дороги и войдя в десантный отсек челнока, свернул налево, ко второму ряду креплений.

Естественно, что никаких сидений в грузовом отсеке челнока не имелось. Вместо них смонтировали шесть рядов рам с захватами, что накрепко фиксировали пехотинцев в стоячем положении. Не очень удобно, зато надежно и в челнок разом влезала целая рота солдат. А об удобстве солдат командование всегда думает в последнюю очередь.

Яков подошел к раме своего захвата и встав так, что бы касаться ее спиной, наклонился и потянул вверх нижнее крепление. Конструкция рамы была предельно простой, жесткая рама из двух фигурных балок и два захвата, верхний и нижний, что охватывали торс бронескафандра. Никакой электроники, никаких сервоприводов, захваты открывал и закрывал сам человек.

- Не толпимся! - рявкнул на общем канале старшина роты. - Дошел, встал, захваты защелкнул и стой спокойно, думай о Родине!

Закрепив себя в раме, Яков наконец то огляделся. Десантный отсек быстро заполнялся людьми и недовольство старшины можно было объяснить только врожденной склонностью к садизму. Хотя, положа руку на сердце, людей без склонности к садизму на должности ротного старшины Яков не встречал и даже о таких не слышал.

- Командиры отделений, пересчитайте людей! - командир роты майор Щепелин уже успел занять свое место в начале отсека, лицом к роте.

Ротный Якову нравился. Кадровый военный, спокойный рассудительный мужик, разве что возраст для майора великоват, лет сорок, а то и все сорок пять. В таком возрасте положено носить полковничьи погоны, или отдыхать на заслуженной пенсии по выслуге лет. Впрочем Яков не забивал себе голову ненужными рассуждениями, он и сам в свои тридцать два снова надел погоны рядового стрелка. И за четыре месяца нового срока службы так и не продвинулся в звании.

- Внимание пехота! - пока он озирался, их роту подключили к каналу челнока, - Включение двигателя через три минуты, будьте любезны пристегнуть свои задницы!

- Жестко они сегодня, - удивленно заметил на канале отделения рядовой Ван Ю. - Только влезли, сразу вниз?

Кто-то то на канале хихикнул, а ефрейтор Лю Вужоу наставительно сказал.

- Не торопись, Ю, мы сейчас только на круговую выходить начнем, до спуска полчаса, не меньше.

- Так бы и сказал летун! - возмутился Ван Ю, - Вот и я удивился, как это мы, на орбиту еще не вышли, а уже отстыковка.

- Ну, да, удивился он, - хмыкнул ефрейтор Лю, вызвав гогот на канале отделения.

Болтали они на неофициальном канале, за подобный треп на штатном канале отделения их тут же отодрал бы комод (командир отделения) младший сержант Цай Шан, высокий и настолько широкоплечий, будто старался полностью соответствовать своему имени. За глаза в роте его звали Олимпом, в честь громкого имени и самой знаменитой горы на планете. В глаза правда не рисковали, единственный в отделении кадровый военный отличался дурным нравом и легкой степенью пренебрежения уставом. В качестве исключения мог и влепить кулаком «в душу».