Штурмуя небеса

Глава 12

15 ноября, 1942 год

Сегодня Таня решила устроить себе выходной и выбраться на прогулку. Держась за услужливо подставленную ей руку, согнутую в локте, она шла рядом с Максом, изредка прислоняясь щекой к рукаву его теплой кожаной куртки. Рядом с ними шел Курт и, активно жестикулируя, оживленно рассказывал о каком-то старом случае, случившимся с ним еще в летной академии. Макс, слушая его, тихо посмеивался.

— Так ты придешь? — спросил Ридель, когда парень закончил свой рассказ и их общий смех затих.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Скорее всего. Если не отправят куда.

— В такой день не должны, — произнес Макс. — Все же мы люди… Да и не зря же люди готовятся.

— Ты про что? — тихо спросила Таня, посмотрев на Макса.

— Про новогодний концерт, — ответил он. — Тридцать первого вечером устраивают в вашем театре.

— В каком? У нас же их несколько.

— Не помню, как он называется…

— Который на трактор похож, — ответил за него Курт.

Обдумав все за пару секунд, Таня спросила:

— А вам еще артисты не нужны?

В ее голове уже давно возник один план, вот только она никак не знала, как привести его в жизнь. Сейчас же ей попался удачный случай, который она вовсе не хотела упускать.

— Хочешь предложить свою кандидатуру? — усмехнулся Макс.

— Может, и хочу, — Таня лукаво посмотрела на него, перевела взгляд на Курта. — Я пою хорошо, так почему бы и не поучаствовать?

— А что, пусть попробует? — Курт весело посмотрел на друга.

— Почему бы и нет, — Ридель пожал плечами. — Скажу потом Йоахиму, он передаст.

— Вот ради такого и грех весь праздник пропустить, — усмехнувшись, вздохнул Курт.

Таня лишь смущенно улыбнулась, снова прислоняясь лицом к руке Макса. От его теплой куртки приятно пахло кожей и одеколоном.

Некоторое время они шли молча, задумавшись каждый о своем. Они дошли почти до входа в Нахичевань и, свернув, пошли к Дону.

Вдруг впереди, в половине квартала от них они заметили нескольких шумных мальчишек, играющих на пустой дороге. Собравшись в кружок, они что-то рассматривали, громко споря о чем-то. Только подойдя немного поближе, Таня смогла разобрать их речь.

— Что это там у них? — спросил Курт, всматриваясь в спины мальчишек.

— Пока не пойму, — ответила Таня. — Спорят о чем-то…

Девушка думала, что если сейчас они подойдут еще ближе, то мальчишки попросту разбегутся, испугавшись немцев, и она так и не узнает, что там у них такое. Но они даже и не обратили на них внимания, продолжая спорить.

Приблизившись к мальчишкам на расстояние не меньше нескольких шагов, они попытались рассмотреть то, что они держали в руках. Тане, которая щурилась, показалось, что у одного из них в руках была какая-то палка или что-то вроде этого. Но вот Курт с Максом увидели совершенно иное.

Громко выругавшись, Курт подбежал к ним, выбил ногой гранату из рук мальчишки, повалил их всех и придавил сверху своим телом. Макс, не растерявшись, последовал его примеру — завалил Таню и подмял под себя, закрыв ее полностью своим телом. Не успела девушка даже рта открыть, как раздался взрыв.

Когда откуда-то сбоку раздались звуки возни, Таня, испуганно закрывшая глаза, несмело приоткрыла их и взглянула на Макса. Тот, быстро поднявшись и отряхнувшись, помог подняться и ей. Держась за его руку, она посмотрела по сторонам.

Рядом уже стояли мальчишки, собравшись в кучу. Возле них стоял, согнувшись и вцепившись руками в колени, Курт, который снова начал ругаться на мальчишек по-немецки. У него вся спина и ноги поранены мелкими осколками. На щеке появилась небольшая кровоточащая ранка.

— Откуда гранату взяли, черти? — кричал на немецком он, морщась от боли. — Да я бы вам!..

— Это что он говорит-то? — спросил один из мальчишек, шмыгнув носом. Он не ждал, что ему ответят, потому что не знал, знает ли кто из этих троих русский.

— Тебе лучше не знать, — ответила ему по-русски Таня, подскочив к Курту.

Тот, издав от нарастающей боли не то стон, не то глухой вой, опустился на землю. Кровь из его ран стала идти сильнее. Максу же, который пытался ему как-то помочь, он, пытаясь отшутиться, ответил, что с ним все хорошо.

Из ближайших домов на шум выскочили женщины, услышавшие взрыв. Похватав мальчишек, их матери поскорее оттащили их домой, стараясь не попадаться на глаза немцам. Остальные же, которым было интересно просто посмотреть, остались стоять чуть в стороне.

— Спроси, — подозвав Таню к себе, попросил Макс, — есть ли у них бинты. Ему нужно осколки вытащить, да перевязать потом.

Таня, лишь кивнув ему в ответ, подошла к женщинам и только начала спрашивать у них, как они перебили ее, заговорив в один голос:

— Да ты посмотри, русская… Господи Иисусе, что творится-то, а? Я-то думала, что… А она русская!.. И куда только ее мать смотрела?

И снова Таня столкнулась со стеной непонимания, ненависти со стороны ее же соотечественниц. Все отходили от нее, крестясь и тихо ругаясь, отворачивали лица.

— Заносите ко мне! — раздался крик из-за их спин. Растолкав толпу из негодующих, к Тане вышла женщина и, указывая на свой дом, звала: — Пусть несет ко мне. У меня бинты есть.

Подняв все еще ругающегося Курта на ноги, Макс закинул его руку себе на плечи и повел в дом. Пока женщина помогала им перевязать белобрысого паренька, на шум приехали на мотоцикле несколько немцев. Накричав на него, они забрали Курта и, сказав, что увозят его в больницу, уехали. Таня с Максом, распрощавшись с женщиной, тоже поспешили уйти.