Штурмуя небеса

Глава 13

3 декабря, 1942 год

Под ногами тихо хрустел снег. Таня, улыбаясь самой себе, уверенно шагала в сторону своего дома. Репетиция уже закончилась, так что она могла отдохнуть. А точнее — продумать весь свой план до малейших мелочей.

Вчера на встречу к ней пришел Игорь. Выложив ему всю новую информацию, она попросила его рассказать побольше о том, кто попал почти два месяца назад в местное гестапо. Слушая Игоря внимательно, она старалась запомнить все, что он ей рассказывал, связывая с тем, что она видела сама. Таня знала, что все это пригодится ей в ближайшем будущем.

План родился сразу же, как только дядя Миша рассказал девушке о том, как кто-то из юговцев попал в гестапо. Таня сама не знала, как и почему он появился, но вынашивала его почти два месяца, полностью продумывая его. Она знала, на что она идет, какой это будет риск, но решила все-таки попробовать. Поймают — так поймают, но она хотя бы попытается.

Правда, Таня всегда начинала несколько грустить, когда думала, что будет думать о ней Макс, если узнает потом все. «Хотя, — думала она, — это же война… Я все понимаю, но… я не могу сидеть, сложа руки. Просто передавать нашим информацию или расклеивать листовки — все равно что ничего не делать. Пусть будет опасно, пусть пойду на риск, но сделаю это. А Макс… Что ж, если он отвернется — я пойму. Я все пойму».

Проходя мимо парикмахерской, Таня ненароком заглянула в ее окно. Там, под мягким светом ламп, сидели немцы и делали маникюр. Девушка, быстро оглядев их, скривилась и пошла дальше по улице.

Не дойдя квартала до своей квартиры, Таня на пару минут остановилась у стенда возле «Интуриста», чтобы прочитать новый номер «Голоса Ростова». Информации в нем было мало, и она читала между строк. Немцы писали о том, что выравнивают фронт, а девушка понимала — они отступают.

Пропустив колонку анекдотов, она хотела начать читать другую статью, как заметила, что к ней кто-то подошел. Повернув голову, Таня увидела человека, одетого в румынскую форму. Он, как и она сама, читал газету, не замечая девушку рядом с собой. Тане стало немного не по себе — румын, а читает такую газету. Только в голове девушки появилась мысль, что это партизан, как румын внезапно повернул голову, внимательно посмотрел на нее, повернулся и пошел. А когда дошел до угла, оглянулся, кивнул Тане головой и скрылся за углом.

Таня нахмурилась, когда он ушел. В том, что этот якобы румын — партизан, она уже нисколько не сомневалась. «Вот только зачем он подошел? — размышляла Таня, снова уткнувшись взглядом в газету. — Он явно не от Югова — иначе бы сообщил мне что-то сразу же. Может, из другого отряда?.. Но зачем? Он ведь мог так выдать себя… Не понимаю, ничего не понимаю».

Отойдя от стенда, Таня выдохнула облачко белесого пара и посмотрела по сторонам. Улица была почти пуста — с наступлением зимы мало кто выходил на улицу, в основном все сидели по домам. Но сейчас девушка краем глаза увидела мальчишку в проулке, который крутился возле немецкого мотоцикла. Он привлек внимание Тани тем, что, воровато оглянувшись по сторонам, присел возле мотоцикла и затих.

Подойдя ближе к нему, девушка поняла, что он написал что-то на мотоцикле. Остановившись в паре шагов от него, Таня разглядела надпись: «Смерть немецким оккупантам!» Таня замерла, глядя на мальчика, мальчик — на нее.

Тут в подъезде зашумели — видимо, собирались выйти те самые немцы, чей мотоцикл обзавелся не самой приятной для них надписью. Таня, выйдя из оцепенения, стерла надпись рукавом пальто, быстро схватила мальчишку за руку и тихо спросила:

— Где ты живешь?

— Т-там, — промямлил он, вырываясь, — за углом.

Найдя дом, где жил мальчик, Таня начала колотить кулаком в дверь. Как только ей открыла женщина, недоверчиво выглянувшая из-за чуть приоткрытой двери, Таня втолкнула мальчика в дом и зашла сама.

— Кто вы? — испуганно спросила женщина, обнимая сына.

— Заберите своего сына, — Таня не ответила на ее вопрос, — не выпускайте его из дома. Он на борту машины написал: «Смерть немецким оккупантам!». Я надпись-то стерла рукавом, к вам сразу же отвела. Хорошо, что немцев рядом не было — расстреляли бы.

— Что? — женщина изумленно переводила взгляд с мальчика на Таню. — Это… правда?

— Да, — угрюмо пробурчал мальчик, пряча лицо в переднике мамы.

— Что?! — закричала она. — Степа!.. Ну что мне с тобой делать? Господи… Спасибо, — она кинулась к Тане, — спасибо вам! Если бы не вы, то…

— Так я же посмотрел вокруг, — встрял мальчик, — никого не было.

— Да замолчи ты! — шикнула на него женщина. — Девушка, как… вас я могу отблагодарить?

— Не стоит, — Таня пожала плечами.

— Что?.. Но… Как вас хоть зовут?

— Таня, — слабо улыбнувшись, ответила девушка.

— Т-таня? — повторила за ней женщина, удивленно скинув брови. Выражение ее лица резко изменилось. — Зимина?

— Зимина, — подтвердила она. Она была не удивлена — она выросла в этом районе, так что здесь многие знали ее.

Удивление с лица женщины вмиг пропало. Она недовольно вздернула подбородок, недобро сверкнув глазами, и, нахмурившись, тихо произнесла: