Шутка Одина

Глава 0. Золотые Чертоги 

Гладсхейм - то пятый, там золотом пышно Вальгалла блещет; там Хрофт собирает воинов храбрых, убитых в бою. Легко отгадать, где Одина дом, посмотрев на палаты: стропила там - копья, а кровля - щиты и доспехи на скамьях. Легко отгадать, где Одина дом, посмотрев на палаты: волк там на запад от двери висит, парит орел сверху.  

Старшая Эдда "Речи Гримнира" (8-10) 

Дверей пять сотен 

и сорок, как помню, — 

в Вальгалле есть: 

в дверь каждую восемь 

воинов сотен 

выйдет на битву с Волком 

— Отец, он всегда на шаг впереди! Он вытеснил нас на Север! На самый край мира. Нашего Мира! - молодой Бог ходил из стороны в сторону по золотым чертогам. Густая борода цвета меда, заплетенная в косички, стучала бусинами по доспеху в такт шагам. На широком ремне из кожи с золотыми вставками висел молот, с несоразмерно короткой рукоятью. 

— Да, сын, - одноглазый старец качнул головой, отрезал кусок мяса от огромного жаренного вепря и отправил его в рот прямо с кончика клинка. 

— Мы что, не можем его просто убить? Ты убил Имира, отец! Основателя всего сущего! Убил и создал девять Миров! Что может этот бестелесный призрак, кроме как присылать своих пророков!? 

— Ты не понимаешь? - старик изогнул бровь над единственным целым глазом. - Он может многое. Он привел под свою руку самое ничтожное племя, на которое мы и внимание не обращали. Показал пару чудес с мором и накормил голодающих бездельников. Все. С этого момента мы начали проигрывать. Началось с маленького народа, а закончилось тем, что мы ютимся на самом краю Мидгарда и ждем своей участи. У нас есть еще восемь миров, но что они значат без Мидгарда? Где я возьму эйнхериев, что пойдут со мной в Рагнарек? Боюсь, что и Рагнарек не наступит. Просто не успеет. 

— А что говорят тебе твои вороны? 

— Ничего. Они его просто не видят. Его нет. И мы не можем просто убить его именно потому, что я не могу метнуть свой Гунгнир в того, кого нет. 

— Но он есть! И он уничтожает нас! 

— Да, сын, - еще один кусок отправился в рот старику.  

Тор (а это был именно он) остановился. Сделал он это так резко, что даже Один от неожиданности перестал жевать. 

— Может тебе еще раз разбудить Старших норн? – Тор сам не ожидал от себя такого… Но сказанного раз – не воротишь. 

— И как давно мой хоть и старший, но все же СЫН начал указывать, что мне делать? 

— Прости, Всеотец. Но я хочу действовать. 

— Прошли времена, когда мы могли напрямую действовать среди людей. Сейчас мы слабы как никогда. Но я уже решил, как поступить. И такого Пришелец не ожидает. Мы будем действовать, как он. 

Тор поперхнулся. 

— Мы начнем творить чудеса? Лягушек с неба кидать или убьем первенцев в каком-нибудь небольшом государстве? 

— Не смеши. Для нас с тех событий прошло мгновение, а для людей – почти тысяча лет. Это десятки поколений. Нет. Этим мы заниматься не будем. 

— Тогда что? 

— Увидишь. 

Старик встал из-за стола. Нарочито медленно. Потеребил за ухо гигантского волка, все это время сидевшего рядом. Сделал пару шагов в сторону одного из столбов, попирающих своды Чертога, и вдруг резко выбросил вперед руку, что-то схватив. Сквозь пальцы Одина, сжимающие воздух потек черный дым. Вначале медленно, а потом все быстрее. Закружился вихрем и начал принимать образ высокого красивого мужчины с тонкими чертами лица. Прошло мгновение и перед Асами предстал Локи. Длинный узкий нос. Насмешливый взгляд. Длинные, почти до золотого пояса, медного цвета волосы.   

— Здравствуй, Отец. Здравствуй, Тор. А что у вас тут за секреты? 

— Ты знаешь, - Один, еле сдерживал себя от того, чтобы не свернуть эту цыплячью шею. Локи – на половину великан, однако среди Асов он больше напоминал Альва – переростка. Слишком стройный и красивый. От великанов ему досталась жестокость и стихийная непредсказуемость. Это качество толкало Локи на такие проступки, за которые одно наказание – смерть. Но он всегда выбирался с выгодой не только для себя, но и для остальных Богов. А еще Один помнил о Предназначении. Локи должен уничтожить мир... и его. 

— Я знаю, что нужно делать! – Локи с детской невинностью похлопал белыми ресницами, переводя взгляд с Тора на Одина. 

— Отец, все его выходки с этого начинаются. Не слушай его! – Тор готов был сам придушить Хитреца. 

— А заканчиваются они вот этим и этим. И этим… Я могу еще долго продолжать.  – Один указывал длинным узловатым пальцем, то на Мьельнир – молот Тора, то на волшебный пояс, то на рукавицы Тора, дающие силу держать молот. Это все подарил им Локи. 

— Хорошо. Я понял, - огромный Тор, который был больше похож на великана, чем Локи, как ребенок опустил голову. Плечи поникли. И, кажется, он сейчас заревет, размазывая слезы по небритым щекам. 

— Не плачь, малыш-Тор, - сказал Локи, смахнул слезу с щеки Аса, привстав на цыпочки. Вокруг Тора начали сверкать молнии, а над головой собрались натуральные грозовые тучи.  

— Ты что-то хотел сказать? – Один пригласил Локи за стол. В бороде он спрятал улыбку, а сам пытался следить за каждым движением этого рыжего весельчака. Тщетная попытка понять, что он задумал до того, как задуманное совершится. 

— Отпусти сына моего – Фенрира. Не пугайтесь так! Он там походит, поубивает людишек, найдет всех этих Пророков и уничтожит их. А потом мы его обратно прицепим. Один раз смогли, еще раз сможем. 

— Только Тюр ради этого отдал свою руку, - Один качает головой, не веря своим ушам. 

— Ну у него еще одна есть, – Локи с невозмутимым видом сорвал виноградинку с огромной грозди, лежащей прямо на столе. Внимательно ее рассмотрел. И ловко закинул в рот. Всеотец и Тор услышали, как сочно лопнула виноградина, и Локи зажмурился от удивления.