Шутка Песчаной Бури

Глава вторая. Клятва

Утром следующего дня один из обитателей замка стоял на верхней площадке башни астролога и смотрел на караван, расположившийся на привал невдалеке. Ильгиз не приехал. Кемаль огорчённо вздохнул. Не хотелось верить, что друг забыл их.

— Вот ты где! — раздалось сзади возмущённое восклицание. — А как же Сад Отшельников?

Кемаль обернулся, и улыбка осветила лицо:

— Хорошего тебе утра, свет души моей, Отшельники никуда не денутся.

— Они-то не денутся, — возмущённо топнула ногой Песчинка. — А вот Нани вернётся из гостей, и даже к дувалу—ограде тогда не сможем подойти! Она дорожит покоем избравших покой больше, чем они сами.

Принцесса Песчаная Буря из хорошенькой девочки превратилась в прелестную девушку—подростка. Она ещё не осознавала, как красива, и находила в своей внешности кучу недостатков. Песчинку злило, что она ростом только до плеча неожиданно выросшему другу.

— Пойдём же скорее! — принцесса взяла Кемаля за руку и повела за собой вниз по лестнице.

Они так прошли мимо минарета, миновали сам замок и несколько башен. Взрослые жители оазиса занимались делами, так что, полюбоваться на то, как Кемаля тащили за собой, словно стреноженного верблюда, смогли только дети и подростки Миража. Парни посмеивались, но глядели с завистью, девушки шушукались, а детвора почти не обратила внимания — девочки с мальчиками сами часто ходили за ручку. Кемаль и не думал отнимать руку, ради Песчинки готовый стерпеть любые насмешки.

На самом дальнем конце оазиса в глубине финиковой рощи находился сад для людей песка, обычных людей и джиннов, которым даже уединение замка Мираж казалось недостаточным. Принцессу ожидало разочарование — у недавно разрушенного участка ограды стоял див Шан и занимался тем, что собиралась сделать она сама: подглядывал за Отшельниками.

Единственный в замке див почёсывал поочерёдно свои косматые головы, увенчанные рогами. Шан, покрытый густой шерстью, из одежды признавал только шаровары и красивые шёлковые пояса. Песчинка не удержалась от разочарованного вздоха. Див развернулся к детям. Правая голова при виде Кемаля облизнулась. Подросток достал из ножен, висевших на поясе, кинжал, повертел многозначительно в руках и вложил обратно. Голова сделала вид, что даже и не смотрит в его сторону. Средняя голова дремала, Левая отчитывала Песчинку:

— Не зря Нани попросила посторожить пролом, пока гончары обожгут кирпичи для ремонта. А ну, ступайте прочь!

Кемаль только собрался возмутиться таким непочтительным отношением к подружке, как раздалась чудесная игра на руде. Звуки неслись от водопада, расположенного за рощей, недалеко от песчаных загонов. Вскоре к музыке присоединился нежный голос, исполнявший песню о любви.

— Как поёт Джамиля! Не зря прабабушка её была ученицей у самой Ширин. Как поёт! — восхищённо произнёс Кемаль.

Песчинке восхищение друга не понравилось, но обратилась она к диву:

— Почему только Джамиле можно петь рядом с садом Отшельников? Может, я тоже хочу сыграть на руде!

Средняя голова дива открыла глаза.

— Только не ты!!! — произнесли все три головы хором.

Кемаль отвернулся, дабы не обидеть Песчинку улыбкой. О музыкальных способностях, вернее, неспособностях, принцессы знал весь Мираж.

— Ну и стой тут, как саксаул, — Песчинка развернулась и кинулась прочь, Кемаль еле за ней успевал. Сзади неслось хихиканье дива, заглушавшее даже песню.

— А ты тоже хорош! — выговорила принцесса другу, когда они выбрались из рощи. — Так восхищаться! У Джамили отбою нет от женихов, только она ждёт Ильгиза. Она красавица, а на меня никто не смотрит.

— На свете нет никого прекраснее тебя, свет души моей! — воскликнул Кемаль. — Скоро и принцессу пустыни начнут сватать достойнейшие из достойных, — в голосе его прозвучала горечь.

Песчинка это заметила. Подошла к другу и взяла за руки.

— Клянусь, когда вырасту, возьму в мужья только тебя, — торжественно произнесла она. — А теперь ты поклянись.

— Жизнью клянусь, — послушно сказал Кемаль, — когда вырасту, никогда ни на ком не женюсь, кроме тебя. Я … — он слегка замялся.

Неожиданно со стороны песчаных загонов, где находились бури, смерчи и ураганы, раздался шум.

— Кара Гуль беспокоится, — Песчинка выпустила руки Кемаля, вспомнила, как давно не навещала любимицу. — Пойду, посмотрю, что там.

Песчинка побежала к загонам.

— … буду любить только тебя, — прошептал вслед конец клятвы Кемаль.