Шутка Песчаной Бури

Глава третья. В пути

Купец Рашид обрадовался толмачу и заплатил двойную плату, ибо уже не надеялся никого найти и прикидывал в уме, как избежать убытков. Аласкар же, измученный качкой, сойдя с фелюги, встал на колени и поцеловал землю. Затем воин вознёс хвалу Аллаху, за то, что море больше не будет его подбрасывать, как взбесившийся верблюд.

Но злоключения Аласкара на этом не закончились. Когда они отправились к кибиткам степняков для покупки выносливых мохнатых лошадок и повозок, воин чуть не обзавёлся второй женой. Пока купец Рашид при помощи толмача торговался со степняками, Аласкар и Тимур наблюдали за состязаниями, проводимыми в честь какого-то праздника. Соревноваться мог каждый желающий. Как поняли путники, здесь собрались представители нескольких степных племён.

Аласкар решил посоревноваться в стрельбе из лука. «Точно — шайтан надоумил», — объяснял он потом Тимуру. Когда воин победил в состязании, к нему подошёл хан степняков и о чём-то заговорил. Аласкар и подошедший Тимур поняли, что хан что-то предлагает меткому стрелку. Воин раздумывал: соглашаться или нет, но тут подошёл Ибрагим, и всё прояснилось. Оказывается, хан пообещал победителю в жёны одну из своих дочерей. Аласкар задумался, как отказаться, не обидев хана. Внезапно на него снизошло озарение.

— Переведи, что я дал обет не приводить новую жену, пока не появится первый ребёнок, чтобы избежать ссор на женской половине, — попросил он Ибрагима.

Тот перевёл. Степняк закивал головой и одобрительно поцокал языком. Видимо, у хана была не одна жена, и он счёл эту причину отказа серьёзной. Тимур, намеревавшийся принять участие в скачках, быстро передумал. Сын шейха не удержался и, когда они уже пустились в путь, пошутил над приятелем:

— Что же ты отказался от послушной жены?

Аласкар ответил серьёзно:

— Тигр! Ты видел, какие у степняков женщины — покорные, робкие, бессловесные, словно овечки, бредущие за бараном. Привести после Науваль такую жену, это всё равно, что пересесть с горячего скакуна на старого осла.

Вот с этим Тимур был полностью согласен. Женщины своего народа казались ему намного привлекательней. Взять хотя бы Марьям. Девушка не побоялась отправиться выручать его из плена джинна и выступить против дочери падишаха. А ведь на вид такая хрупкая и нежная. Тигр улыбнулся своим мыслям. Тут уж не упустил возможности пошутить Аласкар:

— О, наш смелый Тигр тоже вздыхает об оставленной возлюбленной.

Тимур прислушался к своему сердцу, но не смог понять, любит ли Марьям или чувствует благодарность и восхищение. Сердце пока молчало. Ибрагим, ставший случайным свидетелем этого разговора, тяжело вздохнул и ускакал вперед, подстегнув свою лошадку. Сын шейха и воин переглянулись. Не только женщины, но и смелые воины бывают терзаемы любопытством. На первом же привале они выспросили у Ибрагима, почему он тяжко вздыхает, когда речь заходит о возлюбленных. Турок, слишком долго хранил в себе свою тайну, и, почувствовав доброе участие, рассказал свою историю.

Когда судьба привела Ибрагима в страну руссов, он стал работать на хозяина постоялого двора. «Это что-то похожее на наши караван-сараи», — пояснил турок слушателям. К хозяину часто забегала племянница Любава — дочь покойного брата. Она с мамой и сёстрами жила неподалёку. Ибрагим полюбил красавицу, но не смел даже подойти, тайком наблюдая за ней. Что он — нищий бродяга-иноверец! А Любава — прекрасная пери, осчастливившая землю своим присутствием. Иногда турку казалось, что девушка тоже бросает на него взгляды, сердце замирало от несбыточной мечты.

Про Любаву ходили слухи, что она словно сглажена кем-то. Уже заневестилась, женихи были, а посвататься никому не удавалось. «У руссов принято сватов засылать, когда зима с весной местами меняются», — вновь пояснил Ибрагим. Так вот, то метель разыграется, то словно глаза кто отводит от Любавиного дома.

— Я сам хотел как-то хоть издалека на дом Любавы посмотреть, да так замёрз, что чуть сердце не заледенело, а ведь и мороз не велик был, — продолжил рассказ Ибрагим. — Хозяин мой заметил, каким взглядом на Любаву смотрю. Сказал, чтобы уходил я, что и так девушке не везёт, а тут ещё я голову ей морочу.

— И ты ушёл? — воскликнул Тимур.

— Сейчас бы не ушёл, а тогда подумал, может, уйду — и впрямь у Любавы жизнь устроится. Когда ты предложил толмачом с вами пойти — обрадовался. Мы перед городом столичным обязательно на том дворе остановимся. Хоть издали полюбуюсь, да узнаю, как судьба сложилась.

— А ты спроси у девушки, если она ещё не замужем, согласна ли она, чтобы ты остался, — посоветовал Аласкар.

Турок поднял печальные серые глаза:

— Спрошу. На этот раз — обязательно спрошу.