Шутка Песчаной Бури

Глава третья. Переполох во дворце

Мелодия зурны завораживала, то взмывая к горным вершинам, то стекая ручейком вниз. Падишах Зайдулла исполнял свою новую музыку, заставляя сердца слушателей замирать от восторга. Не зря когда-то его прозвали Соловьём пустыни. Окончив игру, падишах поднялся с подушек, на которых восседал. Не обращая внимания на восхваляющие возгласы, с отрешённым лицом направился он в дворцовый сад. Там, где в сени деревьев били чудесные фонтаны и весело щебетали птицы, на владыку снисходило вдохновение.

— Прекрасная пери стоит над рекой,

Прекрасная пери, верни мой покой.

Свой взгляд подари, не томи моё сердце,

Взмахни в знак приветствия дивной рукой.

Амира знаком велела всем молчать и указала на комнату, где гостей уже ожидал дастархан, радовавший глаз обилием изысканной еды. Все знали, падишах обязательно вернётся к ним и разделит трапезу, но чуть позже. Тимур почувствовал тревогу, но пока не понял, что послужило причиной её появления.

Он залюбовался величественным и, вместе с тем, приветливым, лицом сестры. «Учёная принцесса» тоже оправдала своё детское прозвище. Весь народ знал, кто управлял городом на самом деле. Но люди не роптали, ибо правила Амира мудро и справедливо, а песни падишаха радовали сердце, успокаивали душу и услаждали слух. Даже старцы, обычно требовавшие соблюдения законов, говорили: «Пусть каждый занимается тем, что умеет. Значит, на то воля Аллаха».

Дастархан был накрыт в честь прибытия купца Рашида. Амира специально распорядилась приготовить блюда, любимые другом брата. Вскоре подошёл и Зайдулла, он был оживлён, песня сложилась. И тут Тимур понял, что именно его беспокоило: он с утра не видел свою дочь. Нур ни за что бы не пропустила ни исполнение новой песни, ни, тем более, прихода каравана. Шейх еле досидел до конца трапезы. И как только она закончилась, шепнул на ушко сестре, что пойдёт, поищет дочь.

Амира тоже обеспокоилась, и вскоре весь дворец гудел, как растревоженный улей. Слуги метались, заглядывая во все уголки огромного здания. Даже старый падишах, отдавший власть сыну из-за тяжёлой болезни и редко покидавший свои покои, вышел, опираясь на посох. Судьба пропавшего ребёнка обеспокоила и его. Нур, во время своих приездов всегда заходила к старику.

Покои старый падишах выбрал у заднего хода, подальше от суеты. Поэтому он и стал свидетелем встречи отца с дочерью. Тимур увидел Нур, осторожно пробиравшуюся во дворец. Шейх, не ведающий страха, почувствовал неприятный холодок между лопатками и невероятное облегчение. Он подошёл, опустился на колени и прижал к себе девочку. Потом отстранился, взял дочь за плечи и нарочито строго спросил:

— Разве разрешал я тебе одной выходить из дворца?

— Папочка, я заигралась с Азизом! Он гостит у дедушки Аббаса в домике привратника, — сказала Нур, глядя на отца невероятно честными глазами.

Снова, как когда-то давно, Тимур почувствовал, как под этим взглядом сердце его становится мягким подобно воску. Дребезжащий смех заставил вздрогнуть и Нур, и Тигра.

— Когда твоя дочь полюбит, не чини ей препятствий, — изрёк падишах. — И не улыбайся, это наступит скоро. Ты молод, и думаешь время — капающая вода, нет, время — песок, текущий сквозь пальцы. Запомни мои слова. И тогда змея раздора не проползёт между вами.

Старик обернулся и удалился к себе, тяжело опираясь на посох и волоча иссохшую ногу.

Тимур встал, увидев слугу, послал того передать всем, что Нур нашлась. Отец с дочерью медленно пошли во дворец.

— Папа! — не удержала любопытства Нур. — А правда, что на дедушку-падишаха наслала проклятье младшая дочь? Та, что отказалась быть твоей женой? Ой! — Нур зажала рот двумя руками, она забыла об обещании, не разговаривать с отцом об этом.

Марьям, жена Тигра, сумела стать девочке настоящей мамой, а иногда они сплетничали, как подружки. Она-то и рассказала девочке о слухах.

Тимур вздохнул: «Нур действительно скоро станет взрослой», и ответил, как равной:

— Я не думаю, верблюжонок. Сурайя — любимая жена султана Али. Она довольна своей судьбой.

— Вот где прячутся отважный Тигр и Светлое облако — Нур, радость души моей! — купец Рашид улыбался. — А я привёз вам удивительного гостя. Вечером приглашаю вас в свой дом.

С улицы донёсся крик муэдзина, созывающего на вечернюю молитву.