Шутка Песчаной Бури

Глава четвёртая. Тень

Около караван-сарая стояли странные телеги с двумя колёсами и длинными оглоблями. «Интересно, в них мула или осла запрягают? На что они нужны?» — подумал Степан.

Купца сразу окружили хозяева тележек, невысокие, кузнецу они вообще казались маленькими, китайцы в бедной одежде и странных, похожих на крыши их хижин, шляпах. Рашид выбрал двух, вручив по монете. Выбранные кинулись к своим тележкам, остальные огорчённо переговаривались на своём языке, напомнившем кузнецу щебетание птиц. Купец привычно уселся в телегу и велел Степану, ошарашенному видом взявшегося за оглобли китайца:

— Садись, это рикши, возчики, они нас быстро доставят.

Кузнец с сомнением оглядел своего возчика, едва достигавшего ему до плеча. Китаец, видимо, понял: показал свои жилистые руки в мозолях и часто закивал, мол, смогу, увезу. И, правда, смог. Сначала Степану было немножко не по себе. Но потом город увлёк своей необычностью, в глазах пестрело от ярких красок и рисунков всевозможных драконов.

От площади донёсся ритмичный стук — это Юми исполнял танец на барабане, Юни стоял рядом, готовый его сменить. На выступление дервишей собралась толпа, через которую рикши пробрались с трудом. Мандарин расстарался с угощением, он уже получил подарки, заранее отправленные купцом. Разнообразие и вид блюд удивили. На всякий случай кузнец ел то, что и Рашид, и даже попробовал пользоваться палочками, чем вызвал одобрение купца и доставил удовольствие хозяину.

Возвратились в караван-сарай ближе к вечеру. Ван Вейж уже вернулся и не один. На циновке в углу сидела девушка. Одета неожиданная гостья была в штаны и рубаху, шляпа лежала рядом. Девушка соскочила, поклонилась вошедшим и что-то сказала по-китайски. Проводник перевёл:

— Лу Кианг просит извинить за то, что пришла без приглашения, — и добавил: — Она и я нуждаемся в твоей помощи, Рашид.

— Что я могу сделать для красавицы?

— Завтра утром караван выходит в путь, нужно незаметно вывезти Лу Кианг из города. «Парчовые халаты» перекрыли все выходы из города, мышь не проскользнёт.

— К несчастью, в караване нет женщин, и все это видели, а как помогла бы паранджа. Переодеть в погонщика не получится, слишком мала ростом твоя подруга, Ван Вейж, — купец с сожалением оглядел девушку и задумался. Снаружи раздался шум, голоса. Степан выглянул в дверь.

— Это дервиши Юми и Юни вернулись, — сообщил он. Переглянулся с купцом.

— Барабан! — воскликнули они разом.

Ван Вейж повернулся к гостье и быстро ей что-то сказал. Та улыбнулась, кивая.

— Но смогут ли дервиши хранить тайну? — засомневался Степан.

— Если захотят путешествовать дальше с моим караваном, смогут, — уверенно произнёс Рашид и вышел из домика.

Спустя некоторое время дервиши делились со всеми путниками огорчением: сегодня они так много танцевали, что кожа на барабане растянулась и придётся упрашивать кузнеца её укрепить, подковав обручи. После сетований, услышанных во всех концах караван-сарая, Юми и Юни отнесли барабан в домик купца. Вскоре оттуда раздался стук. В домике Степан стучал молотком по маленькой наковаленке — для чужих ушей. Рашид и Ван Вейж обустраивали барабан. Миниатюрная Лу Кианг туда помещалась легко — садилась, поджав колени к подбородку, ещё и место оставалось.

Утром никого не удивило, когда барабан к верблюду вынесли из дома купца. А то, почему нёс кузнец, было понятно: боялся доверить крутящимся рядом дервишам. На выходе из города караван не вызвал никаких подозрений у воинов, среди которых выделялось несколько в богатых парчовых халатах. На барабан не обратили внимания, многие видели вчерашнее выступление.

Караван шёл вдоль реки. До привала оставалось недалеко, когда к купцу подъехал Юми и пожаловался, что верблюд захромал. Рашид велел помощнику вести всех на привал, а сам, позвав Степана и проводника, поехал к отставшим, громко проклиная их и поминая шайтана. Караванщики улыбались, дервиши уже не в первый раз чудили. Но им прощалось всё за прекрасные танцы. Дождавшись, когда последние всадники отойдут подальше, купец заставил верблюда лечь, Ван Вейж помог выбраться девушке.

Дервиши потихоньку тронулись догонять остальных.

— Как Лу Кианг доберётся дальше? — спросил Рашид.

— На лодочке-джонке. Нас уже ждут, — пояснил проводник.

— Значат ли твои слова, что ты тоже покинешь нас?

— Да, нет предела нашей благодарности, друзья.

Рашид напоследок попросил:

— Спроси у Лу Кианг, ведь это её ловили «парчовые халаты», зачем такой красавице участвовать в восстании, тем более возглавлять его? Если попадётся — казнят без жалости.

Ван Вейж задал этот вопрос, девушка ответила, не задумываясь.

— Лучше один день прожить человеком, чем всю жизнь тенью, — перевёл проводник.    

— Не похоже, что ты из монастыря, — неожиданно сказал купец.

— Я не монах, а тот, кто передаёт послания, — последовал ответ.

Ван Вейж и его спутница спустились к реке, а Степан и Рашид, вскочив на коней, поехали вслед за караваном.